Говоря об аргументах за и против эвтаназии, необходимо учитывать мнение разных людей. Потому что вопрос заключается в том, есть ли у одного человека право отнимать ее у другого, вне зависимости от состояния последнего. Также сложно говорить о возможности самого человека принимать решение об окончании жизни, ведь признание права умирать – это своеобразное оправдание суицида.
Попробуем разобраться с помощью небольшой таблицы аргументов за и против эвтаназии.
| «+» За | «-» Против |
| Избавление больного человека от страданий | Противоречит постулатам религий и общественным моральным устоям |
| Избавление близких больного от весомого морального, физического и финансового груза | Определенные сложности в контроле проведения процедуры в ряде стран |
| Наличие четкой законодательной базы во многих странах, где проведение процедуры разрешено | Вероятность ошибки в поставленном диагнозе и неправильно назначенное лечение - небольшая, но есть |
| Каждый человек имеет право решать, жить ему или умереть | Сомнительность объективности пациента, который страдает от боли |
Эта таблица плюсов и минусов эвтаназии может быть дополнена еще несколькими десятками пунктов, но все равно единого мнения по поводу сознательного лишения жизни человека никогда не будет.
Рассматривая плюсы и минусы эвтаназии, обязательно нужно проблемы. Именно поэтому во многих странах, особенно религиозных, вопросы об утверждении чего-то подобного на законодательном уровне даже не поднимаются.
Интересно: впервые начал использовать Ф. Бэкон, британский политик и философ, который выступал за легализацию этой процедуры в своей стране.
Сторонники и противники
Сторонники и противники эвтаназии – это представители различных социальных групп. Причем даже в одной группе разными людьми могут высказываться аргументы за и против ее проведения.
Например, многие врачи имеют четкую позицию, выступая за или против легализации эвтаназии. Некоторые медики видят в этом благо, облегчение страданий больного, но другие специалисты утверждают, что подобное противоречит общечеловеческим принципам.
Этические проблемы
Рассказывая про этические проблемы эвтаназии (за или против эвтаназии – неважно), многие специалисты сходятся во мнении, что с этической и моральной точек зрения выполнение процедуры в исключительных случаях допустимо.
При этом многие вопросы против эвтаназии указывают на то, что ее разрешение негативно скажется на развитии диагностической и терапевтической сферы, добросовестности оказания медицинской помощи тяжелобольным.
Именно поэтому возникают серьезные противоречия морали и права в вопросе эвтаназии, которые выражаются в весьма размытой, непонятной, необоснованной и неординарной позиции по данному вопросу во всем мире.
В нашей стране
Можно сколько угодно говорить об аргументах за и против , но на сегодняшний день на законодательном уровне она запрещена. И нет никаких, даже отдаленных перспектив, что подобные законы будут приняты в ближайшее время. Против нее выступают видные религиозные и общественные деятели.
Кстати, в последние годы в на фоне узаконивания возможности добровольного ухода из жизни несовершеннолетними и и , очень часто выступают именно дети против эвтаназии. Так, к примеру, популярность получила 4-летняя девочка из с пороком сердца, которая написала письмо бельгийскому правительству с просьбой об отмене закона. В двухлетнем возрасте этой девочке, после проведенной операции, врачи давали всего 1-2 недели жизни, но не более. Но стараниями родителей и специалистов она смогла выжить и иметь возможность дожить до старости.
С самого начала цивилизации люди бывают подвержены тяжёлыми заболеваниями, не оставляющими в жизни человека места ничему кроме страданий. Такие беды неотступно сопровождает проблема эвтаназии: далеко не все обладают непреложной волей к жизни, поэтому для тяжелобольных людей часто остаётся важным лишь одно: как избавиться от страданий. Эвтаназия, при всей своей противоречивости, для многих является самым логичным или же вовсе единственным способом прекратить мучения, которые приносит болезнь. Отношение к эвтаназии неоднозначное практически во всём мире, кроме, пожалуй, наиболее бедных стран. В любом обществе найдутся противники и сторонники этой операции, и все приведут вполне себе логичные аргументы «за» или «против». В РФ даже добровольная эвтаназия строго запрещена и преследуется Уголовным кодексом, не говоря уже о процедурах, проводимых без согласия пациента.
Лёгкая смерть
Само понятие «эвтаназия» подразумевает под собой этакую лёгкую, безболезненную смерть. Это видно из этимологии термина - с греческого «euthanasia» дословно переводится как «хорошая смерть». Однако, помимо добровольного ухода из жизни с помощью врача, к этому понятию стоит отнести прерывание жизни пациента, который не способен решать за себя, например детская эвтаназия. В истории можно встретить массу примеров, когда умерщвлялись дети с неправильным развитием, неработоспособные старики, инвалиды, умственно отсталые. Такой подход широко применяли в древней Спарте или нацистской Германии: считалось, что неработоспособный старик или умственно отсталый ребёнок - только лишние расходы для государства и обуза родственникам. В нацистской Германии эти принципы считались также способствующими поддержанию чистоты «арийской расы», исходящему из фашисткой политики государства (во время Нюрнбергского процесса подобные действия были названы преступлениями против человечности).
С середины прошлого века тема лёгкой смерти стала как никогда популярной, а добровольная эвтаназия осталась единственно возможной - в современном мире неприемлемо отношение к больным людям и инвалидам как «лишним» или «нежелательным». Проблема эвтаназии ныне подразумевает лишение жизни лишь по воле самого пациента или его ближайших родных. Всего эвтаназия классифицируется двумя пунктами: пассивная, подразумевающие прекращение поддерживающей жизни терапии и активная, заключающаяся во введении в организм больного смертельной инъекции. Иногда употребляются такие определения, как «метод отложенного шприца» и «метод наполненного шприца», означающие пассивную и активную эвтаназию соответственно. Активный же метод процедуры условно подразделяется на несколько подвидов:
- эвтаназия проводимая врачом - случай, когда медицинский персонал оказывает акт милосердия к больному, делая смертельную инъекцию или умерщвление другим способом;
- ассистируемая врачом - доктор оказывает пациенту всяческое содействие в этом деликатном вопросе: снабжает препаратами, даёт подробные указания, развевает сомнения и страхи;
- без помощи врача - своего рода самоубийство (передозировка лекарством, самовольное отключение аппаратуры поддерживающей жизнь), часто без участия медицинского персонала осуществляется домашняя эвтаназия.
Запреты и моральные аспекты
Правовые аспекты эвтаназии некоторых стран довольно мягки, например, в Нидерландах разрешена и активная и пассивная формы. В каких-то частях света эвтаназия либо не регулируется вовсе, либо попросту не отслеживается - сюда можно отнести многие страны Африки или Азии, где уровень жизни настолько низок, что содержать нетрудоспособного человека не может ни государство, ни его родные. В мусульманских странах, во многих странах Европы, в частности РФ любые проявления эвтаназии строго запрещены.
Страны в которых эвтаназия разрешена:
- США - врачи штатов Техас, Вашингтон и Орегон могут осуществлять оба вида эвтаназии. Более 20 штатов разрешают на своей территории прекращение терапии по согласию родственников, в двух штатах допускается детская эвтаназия;
- в Бельгии и Швеции тяжелобольные пациенты старше 18 лет могут уйти из жизни выразив своё письменное согласие;
- Дания, Австрия, Норвегии, Германия, Франция, Испания - предусматривают пассивные виды эвтаназии;
В большинстве других стран, за малых исключением, правовые нормы не подразумевают помощь в расставании с жизнью ни в каком виде, и почти всегда преследуются законом. Такой принцип действует в РФ, странах СНГ и всех мусульманских странах.
Добровольный уход из жизни - вопрос, который воспринимается очень многими людьми крайне остро, например, последователями той или иной религии. Здесь важно быть тактичным и деликатным!
Вне зависимости от того разрешено ли в стране применение смертельных инъекций или отключения от систем жизнеобеспечения, споры о правильности этого решения в любом государстве возникают на постоянной основе. Чем же руководствуются противники или сторонники такого деликатного подхода? Вот популярные аргументы, которые можно услышать при подобных спорах.
- возможность избавления от боли и страданий, если это невозможно другим путём - запущенные формы рака, туберкулёза и прочие. При отсутствии перспектив и надежды на избавление от болезни, многие считают справедливым право на эвтаназию пациента, испытывающего сильные болевые ощущения;
- затраты на содержание безнадёжно больных пациентов - зачастую люди проводят в больницах или на попечении у родных многие годы, уже неспособные вернутся к нормальной жизни. Людям тяжелобольным или вовсе в вегетативном состоянии, мозг которых уже мёртв, требуется постоянный уход или дорогостоящие лекарства. Поддержание жизни безнадёжных лежачих больных в некоторых странах обходится до 34 тыс. долларов в год;
- для самых запущенных случаев, добровольная эвтаназия - гуманная альтернатива самоубийству, как бы неприятно это не звучало. В условиях низкого уровня здравоохранения РФ на неизлечимо больных пациентов приходится до 32% всех самоубийств;
- Злой умысел или корысть - нельзя исключить случаи, когда медицинский персонал или родственники пациента имеют не только альтруистические мотивы. Самый банальный пример - желание получить наследство тяжелобольного родственника;
- вероятность врачебной ошибки - часто употребляемые в споре аргументы, но очень маловероятные с точки зрения статистики. Подразумеваются здесь возможности неверного диагноза или неправильного лечения, что способствует дополнительным страданиям или отнимает у больных перспективу на исцеление. Всё это может заставить человека или его близких принять неверное решение об умерщвлении;
- религиозные мотивы - подавляющее большинство мировых религий считают абсолютно недопустимыми такие операции. Проблема эвтаназии, с точки зрения православия или ислама - самое обычное убийство, даже если пациент просит об этом сам, испытывая невероятные мучения;
- детская эвтаназия - несправедлива с точки зрения морали, ведь никогда нельзя предугадать с абсолютной точностью как будет протекать развитие ребёнка, возможно ли будет ему оказать необходимый комплекс медицинских мероприятий и насколько сильна впоследствии проявится его тяга к жизни, несмотря на болезнь или инвалидность.
Эвтаназия в России
В России эвтаназия строго запрещена в любом её проявлении. Осуществление подобных процедур, помощь в них, склонение к самоубийству и даже консультация по таким вопросам тяжелобольных могут преследоваться Уголовным кодексом РФ. Это правило регулируется статьёй 45 Основ законодательства РФ, которая так и называется «О запрещении эвтаназии». Она запрещает как и активное содействие в уходе из жизни, так и прекращение поддерживающей терапии для больного, неоказание помощи. Кроме того, УК предусматривает наказание и за склонение лица к добровольному уходу из жизни, термин «доведение до самоубийства» никак не смягчается тем, что лицо испытывает страдания или боль, не имеет шансов на излечение.
Помните, что даже абстрактные рассуждения о таких сложных вещах, как эвтаназия могут быть расценены кем-то как попытки склонить к ней. Например органами внутренних дел.
Несмотря на такую строгую политику, в некоторых случаях есть возможность применения пассивной эвтаназии, а конкретней - прекращение искусственного поддержания жизни. Например, дееспособное лицо старше 18 лет может отказаться от оказания любой медицинской помощи, включая даже поддерживающей жизнь терапии. Для этого в медицинском учреждении заполняется специально предусмотренная форма, о чём должен свидетельствовать как минимум один посторонний человек. Правило это действует даже тогда, когда без медицинской помощи невозможно дальнейшее существование пациента, а значит - врачи обязаны прекратить поддержание жизни искусственным путём и «выписать» смертельно больного пациента.
Жизнь человека - в его собственных руках, а это зачастую стоит очень многого. Поэтому любому человеку стоит очень серьёзно подумать о необходимости таких радикальных мер, как эвтаназия. За и против такого подхода аргументы могут выглядеть сколько угодно убедительными, но право выбора должно всегда должно оставаться за пациентом и исходить лишь из его собственных интересов. Как нет неизлечимых х болезней, так и нет причин опускать руки даже для, казалось бы, самых безнадёжных больных. Цените жизнь свою и своих близких.
Обсуждение: 5 комментариев
Да боже мой люди добрые кто за автаназию. Это разве гуманно когда человек заживо гниет, лежит годами это ладно когда он ничего не понимает,а когда молодой да со здравым умом лежит годами кто гниет, кто замерзает в своих бараках не может ничего сделать. Ведь врачи выкидывают таких с больницы а там как хотите. Да знаете сколько таких по России лежат воют от боли и прокленают все на свете. Помилуйте таких разрешите автаназию. Может и врачи заработают по лучше.
Загнанных лошадей пристреливают — из гуманных соображений, неизлечимо больных собак, кошек усыпляют — из гуманных соображений, а человек может и потерпеть — ничего, пусть помучается всласть. Родные наблюдают страдания больного, слушают его стоны, крики и скрипение зубами, плачут от бессилия. Попы радуются — тут тебе и любовь, и милосердие, всё как завещал великий Иисус Христос. Врачи или отправляют неизлечимого больного с глаз долой, или со всем пылом продлевают агонию — они же клятву давали помогать людям. Смешно? Противно. Это не гуманизм, а скрытый садизм и равнодушие. А ведь всё просто. Волеизъявление больного, два врача, которые документально подтверждают неизлечимое заболевание, представитель администрации населённого пункта, представитель правоохранительных органов и нотариус. Составляется документ, больной заканчивает свои дела, прощается с родными и близкими, ему делают укол, он засыпает и достойно уходит из жизни. Зачем превращаться в полубезумное от диких болей существо, мучить своих близких, сгорать от стыда, что твои дети вынуждены тебя, как грудничка, подмывать, или лежать овощем и пускать пузыри? Кому это нравиться — пожалуйста, но человек должен сам решать свою судьбу.
У меня две попытки самоубийства — от безысходной жизни и тупого одиночества — я некому не нужен и в итоге что один об меня вытирают ноги все кому не лень и даже лень, плюс заставляют жить, утверждая что я гений — я не хочу жить в этом мире, но это запрещено запрещено не хотеть жить — запрет на эвтаназию: это феодальное право и фашизм. А нам говорят что демократия. (В это время отдыхаю от последней попытки самоубийства и думаю что третья удастся — опыт у меня есть)
Однозначно за. Не всем эта жизнь нравится, и разве можно заставлять жить кого-то? Зачем ему/ей резать вены, глотать таблетки и страдать? Отпустите тех, кому жизнь чужда.
я больна раком с метастазами в кости. уже прошла 30 курсов химиотерапии за 2,5 года с начала лечения.получила кучу болячек из за химиотерапии но какие боли я испытываю я не могу даже передать. я прошу разрешить эвтаназию я умоляю её разрешить ведь это не жизнь постоянно на уколах чтобы хоть немного отступила боль, от уколов уже живого места нет а их приходится делать каждые 3 часа. это не жизнь это адское мученье когда ты от боли реально жить не хочешь и только думаешь когда это мученье закончится.
Попытаемся теперь кратко суммировать аргументы и контраргументы, как сторонников, так и противников эвтаназии. Те, кто вступают в защиту эвтаназии, обычно обосновывают свою позицию следующим образом:
1) Человеку должно быть предоставлено право самоопределения, вплоть до того, что он сам может выбирать, продолжать ли ему жизнь или оборвать ее.
Слабость этого аргумента в том, что осуществление эвтаназии, так или иначе, предполагает участие врача, - а он тоже имеет право выбирать и, более того, отказаться от участия в эвтаназии, которое будет для него огромной тяжестью и в моральном, и в психологическом смысле.
2) Человек должен быть защищен от жестокого и негуманного лечения.
Действительно, если пациенту приходиться переносить тяжелые и непрекращающиеся боли, чувство сострадания может подсказывать и такой выход, как эвтаназия. Однако не будет ли это свидетельством не только состояния пациента, но и того, каковы условия клиники и как работает ее персонал?
3) Человек имеет право быть альтруистом.
Здесь имеется в виду то, что мучения больного заставляют сострадать и страдать его близких и вообще тех, кто находится около его постели, а также и то, что посредством эвтаназии он сможет сберечь те финансовые средства, которыми могли бы воспользоваться его родные. Он, наконец, понимая безнадежность своего положения, может захотеть, чтобы усилия и ресурсы, которых требует его лечение, были направлены другому - тому, кому действительно можно помочь. Человек, безусловно, вправе быть альтруистом, но из этого не следует, что он должен отказывать в таком же праве другим - близким, медперсоналу, и.т.п.
4) «Экономический» аргумент. Порой утверждается, что лечение и содержание обреченных отнимает у общества немало средств, которые можно было бы, узаконив эвтаназию, использовать более рационально. Не говоря уже о том, что экономические соображения далеко не всегда являются приемлемым доводом при обсуждении моральных проблем, необходимо отметить еще и следующее. Такого рода аргументация находится в опасной близости к тем соображениям, которыми руководствовались нацисты, осуществляя свои бесчеловечные программы «оздоровления нации». К этому можно еще добавить, что согласно данным некоторых подсчетов, реальная экономия средств при широком введении активной эвтаназии оказалась бы исчезающе малой.
Обратимся теперь к аргументам противников активной эвтаназии.
- 1. Активная эвтаназия суть покушение на непреходящую ценность, каковой является человеческая жизнь. Не только в христианстве, но и во всех других религиозных конфессиях в качестве одной из высших ценностей выступает святость человеческой жизни, а потому самоубийство и эвтаназия рассматриваются как нарушение божьей воли. Конечно, для нерелигиозных людей этот аргумент не будет представляться убедительным. Однако фактически данная ценность глубоко укоренена в культуре и является очень и очень сильным моральным требованием, в том числе и для атеистов, так что если в каком-то обществе такое требование нарушается в массовом порядке, это есть свидетельство его глубокой моральной деградации. Нам всем, конечно, слишком часто приходится слышать о многочисленных ситуациях, когда эта ценность беззастенчиво попирается. Но легализация какой-либо практики уничтожения человеческих жизней (в нашем случае - практики активной эвтаназии), то есть превращение ее в принятую, санкционированную обществом, чревата глубочайшим потрясением всего нормативно-ценностного порядка, только благодаря существованию, которого люди и продолжают оставаться людьми.
- 2. Возможность диагностической и прогностичееской ошибки врача. Перед нами достаточно веский аргумент, так что там, где активная эвтаназия в той или иной форме узаконена, ее осуществление в каждом случае требует независимого подтверждения первоначально установленного диагноза или прогноза.
- 3. Возможность появления новых медикаментов и способов лечения. Порой надежда на такой средство граничит с верой в чудо, но едва ли разумно подвергать моральному осуждению смертельно больного человека или его близких, которые верят в возможность чуда. Действительно этого аргумента, между прочим, проявляется и в том, что нередко неизлечимо больные люди ищут последнюю возможность в обращении к так называемой «нетрадиционной» медицине.
- 4. Наличие эффективных болеутоляющих средств. Можно выразить, что применение таких средств, к сожалению, бывает противопоказано для отдельных пациентов. Кроме того, в лучшем случае они снимают физическую боль, но не освобождают пациента, прикованного к постели, от мучительной постоянной зависимости от окружающих.
- 5. Риск злоупотреблений со стороны персонала. Речь идет о том, что в случае, если активная эвтаназия будет узаконена, у медицинского персонала будет возникать искушение использовать ее не только исходя из интересов и желания пациента, сколько из других, гораздо менее гуманных соображений. В многочисленных дискуссиях об эвтаназии, время от времени вспыхивающих в нашей прессе, этот аргумент употребляется, пожалуй, чаще всех других.
- 6. Аргумент «наклонной плоскости». В каком-то смысле он близок к предыдущему. Суть его в следующем: коль скоро эвтаназия будет узаконена, то, пусть даже в законе будут прописаны жесткие требования к ее практическому осуществлению, в реальной жизни постоянно будут возникать ситуации «на грани» узаконенных требований. Постепенные незначительные отступления будут размывать строгость закона и в конечном счете приведут к тому, что начнутся неконтролируемые процессы, так что эвтаназия будет осуществляться не из сострадания, а во имя совсем других целей.
Вопрос о легализации активной эвтаназии в современной России
Следует так же учесть особое обстоятельство, делающее невозможной легализацию активной эвтаназии в современной России. Как мы уже знаем, сторонники активной эвтаназии настаивают на том, что она является реализацией свободы воли пациента, его осознанным и информированным выбором. Такой выбор, между тем, с необходимостью, предполагает у пациента наличие точной, объективной информации о диагнозе и трагическом прогнозе заболевания. Практика отечественного здравоохранения, однако, такова, что в нем продолжает превалировать концепция «святой лжи» - от больного, как правило, информация скрывается. А это значит, что фактически российские пациенты обычно не имеют возможности свободного выбора в тех случаях, когда имеет смысл говорить об эвтаназии.
Явление
Значение слова «эвтаназия» со временем поменялось очень сильно. И сейчас мало кто понимает, что это такое на самом деле. В Древней Греции эвтаназией было «достойное завершение жизни», «хорошая смерть» (на поле боя или в окружении близких родственников). Затем так стали называть «легкую смерть», то есть смерть без страданий, а потом «необходимое прекращение жизни во избежание боли и мучений». Сейчас же «эвтаназия» – достаточно узкий термин, описывающий конкретную медицинскую процедуру. А именно – активное убийство неизлечимо больного человека, исполненное по его просьбе путем введения врачом лекарственных препаратов. Если препараты, предоставленные врачом, вводит сам желающий умереть – это не эвтаназия. По современным представлениям, подобное действие следует называть «ассистированным самоубийством». Не будет являться эвтаназией и убийство пациента врачом, если желание умирать у пациента отсутствует. Это просто убийство. Отказ от дополнительного лечения заведомо умирающего больного – также не эвтаназия.
Практический аспект
Теперь из более широкой сферы общеэтических вопросов вернемся к проблемам практической медицины.Два указанных выше условия представлены собственно в кодексе традиционной гиппократовой этики, хотя, возможно, и выражены не очень четко.
«Моральная» часть представлена принципом бескорыстия, самоотверженного служения врачебному долгу, обязанностью уважать как личную жизнь больного, так и собственную профессию.
«Практическая» часть выражена знаменитым императивом «non nocere!», согласно которому всякие лечебные действия врача должны быть строго выверены и обоснованы с точки зрения возможностей медицины вообще и надежности конкретных рекомендаций в частности и направлены прежде всего на благо данного больного.
В «Клятве Гиппократа» и «Международном кодексе медицинской этики» человеческая жизнь рассматривается как безусловная ценность, сохранение которой вменяется в обязанность врачей, и ясно отрицается возможность проведения эвтаназии.
Как выяснилось, кодекс медицинской этики не есть система жестких непререкаемых догм. Его рамки то раздвигаются, то наоборот, суживаются, согласуясь с потребностями жизни. Это - факт. Но вот является ли достаточно продуктивным радикальный пересмотр этого кодекса, переходящий порой в прямое отбрасывание основных его положений (в частности, запрет на эвтаназию) - это еще вопрос.
Сначала рассмотрим стратегию такого пересмотра с точки зрения его практической целесообразности и научной обоснованности.
Ссылки на то, что негласно осуществляемая эвтаназия уже имеет место в практике медицины, и потому придание ей законного характера позволит поставить ее под эффективный контроль, следует с самого начала отбросить как безосновательные.
Широкое распространение каких-либо явлений в обществе совсем не обязательно свидетельствует о необходимости примириться с их существованием, в противном случае следовало бы оправдать такую аномалию, как преступность. Более серьезными представляются аргументы экономического порядка.
Успехи медицины действительно расширили контингент лиц, которым в результате медицинской помощи продляется жизнь, но не может быть возвращено ее качество. Здравоохранение вообще, реанимационная помощь в частности, а уж тем более протезирование отдельных функций человеческого организма требуют от общества значительных материальных затрат, причем тем больших, чем значительнее прогресс в данной области.
В результате создается впечатление, что страдают те, кого можно было бы с большей степенью вероятности, возвратить к полноценной жизни, и что поэтому ресурсы общества расходуются нерационально.
Подобная логика имеет свои резоны. Здравоохранение вообще, реанимационная помощь в частности, а уж тем более протезирование отдельных функций человеческого организма требуют от общества значительных материальных затрат, причем тем больших, чем значительнее прогресс в каждой конкретной области.
Ресурсы общества действительно небезграничны, и потому объем медицинской помощи реанимационным больным, как и все на этом свете, должен иметь разумные пределы. Однако, на современном уровне развития медицины вряд ли можно достаточно четко обозначить их.
Сложность заключается в том, что медицина, как правило, не пользуется экспериментом, в строгом значении этого слова, (если понимать под ним создание специальных условий с целью искусственного воспроизведения какого-либо явления); ее предмет - люди, и потому результат экспериментов в ней - это произведенные под определенным углом зрения обобщения непосредственного клинического опыта, в лучшем случае немного преобразованного по сравнению с естественными условиями.
Между клиническим экспериментом и выходом в практику проходит, как правило, немало времени, а за тот срок, в течение которого так резко проявились нежелательные эффекты медицинского прогресса, вряд ли могло накопиться достаточно данных, позволяющих производить надежный отбор среди реанимационных больных.
«Противопоказания к реанимации» - это вполне оправданный в медицине термин, как и «ортотаназия», если понимать под нею прекращение действий, требующих чрезмерных усилий и затрат и понапрасну продляющих мучения безнадежно больных людей.
Но понятия «умирающий больной», «безнадежное состояние» и т.д. до сих пор в значительной степени носят оценочный характер, не являются строго клиническими, и потому необходимы еще клинические исследования с целью выделения четких научно подтвержденных критериев для определения случаев, в которых показана только паллиативная терапия.
Относительно больных, длительное время пребывающих на грани клинической смерти, также не существует достаточно надежного опыта по оценке безнадежности. Помимо того, что есть существенная разница между апаллическим или иначе стойким вегетативным состоянием (необратима декортикация) и «смертью мозга» (при которой биологическая смерть наступает в результате остановки сердца не позднее 72 часов после воздействия повреждающего центральную нервную систему (ЦНС) агента), последняя может симулироваться рядом отравлений, гипотензией, гипотермией, полирадикулоневритами.
Если к тому же принять во внимание, что все прогнозы о глубине комы носят вероятностный характер, то и без эвтаназии риск диагностических и прогностических ошибок весьма велик.
Известно клиническое наблюдение, когда в Норвегии был реанимирован мальчик, в течение 40 минут после утопления находившийся подо льдом. Лебедева Р.Н. приводит пример с ребенком 7 лет, у которого при диагностическом зондировании сердца по поводу врожденного «синего» порока сердца произошло острое нарушение кровообращения в стволе мозга, и который после 40-суточного коматозного состояния и искусственную вентиляцию легких (ИВЛ) на 60-ый день пришел в себя, а через 3 месяца был выписан из больницы.
Хотя любое из подобных наблюдений можно рассматривать как частный случай и никогда не следует абсолютировать, в целом они говорят об относительности наших познаний и заставляют с пиететом относиться в такому феномену, как человеческая жизнь, продлять которую люди научились совсем недавно. Излишнее усердие всегда вредно, но не менее вредно неумение и нежелание действовать, которое всегда находит убедительные причины для того, чтобы не предпринимать никаких усилий.
Академик АМН СССР Бадалян пишет: «Среди некоторых врачей бытует мнение, что не следует оживлять детей, рожденных с тяжелой асфиксией. Когда я сталкиваюсь с этой точкой зрения, то на память приходит новелла Томаса Манна, посвященная Гете.
Там приводится малоизвестный факт: великий поэт Германии родился «иссиня-черным», то есть с тяжелой формой неонатальной асфиксии. Но из этого ребенка вырос Гете. Сын Гете родился без каких-либо осложнений, но вырос умственно отсталым. Сегодня наука пока еще не может предсказать интеллектуальную судьбу ребенка, мы оживляем всех, кого при рождений постигла эта беда».
Сегодня 3 из 5 рожденных в асфикции недоношенных младенцев выживает в США в результате усилий врачей. Каков баланс подобной практики, еще до конца не ясно. Но надо помнить, что вредно бывает не только излишнее усердие. Не менее вредно неумение и нежелание действовать, которое всегда с успехом отыскивает убедительные причины для того, чтобы не предпринимать никаких усилий.
Как заметил кто-то из крупных хирургов, от аппендицита умирают не более четверти процента заболевших им пациентов, но зато каждый из них - на все 100% . Каждый из членов общества вправе рассчитывать на то, что при необходимости будет сделано все, чтобы спасти и продлить ему жизнь.
Моральный аспект
Теперь подробнее рассмотрим другую, «моральную» компоненту в динамике «переоценки ценностей». Каким образом можно обосновать пересмотр традиционных положений медицинской этики (в том числе и тех, что затрагивают проблему эвтаназии)? Что можно поставить на место этих положений в случае их замены? И будет ли такая замена продуктивной?Вот те вопросы, которые возникают в свете социальных и нравственных эффектов, вызванных коренным пересмотром норм медицинской этики.
Теоретической базой подобного пересмотра являются абстрактно понятые интересы и абстрактно трактуемая свобода изолированных от общества индивидов, (в данном случае - врача и пациента) и вытекающий отсюда плюрализм моральных ценностей.
«Мы не можем больше принимать старейшую систему моральных принципов в медицине. В ныне действующем кратком перечне Американской медицинской ассоциации отражен тот факт, что существует немного предписаний, которые могут быть общепринятыми». - Поскольку новые принципы взаимоотношений предусматривают большую самостоятельность пациента, то на смену традиционным канонам должны прийти соображения взаимной выгоды равных партнеров.
Надо сказать, что «автономия пациента», если понимать под нею право на большую информированность и самостоятельность со стороны больного, явление вполне закономерное в эпоху роста общей культуры населения, в свете которой тускнеет прежний, священный блеск врачебного авторитета. Так что, может быть, в самом деле пациент должен теперь играть первую скрипку в отношении выбора, ибо он лучше знает и понимает то, что касается его самого?
Ведь врач «в конце-концов» - не бог, он может ошибаться, причем ошибки в медицине более частое явление, чем в других областях научного познания, ибо медицина как научная дисциплина еще далеко не завершила своего формирования и не приобрела той безусловной точности и определенности, которые являются достоинством естественных наук, раньше ее достигших зрелости?
Ответить на эту дилемму следует так: высшей инстанцией в отношении истины является общество, опыт которого в борьбе с настигающими человека страданиями представлен соответствующей отраслью разделения труда - здравоохранением. А носителем этого опыта, как и теоретических знаний, является врач, и в этом смысле можно сказать, что медицина всегда в той или иной степени несет на себе отпечаток авторитарности, если понимать под нею заслуженный авторитет, а не собрание непререкаемых догм.
Другое дело, что не в каждом конкретном случае врач оказывается прав или достоин этого авторитета, как и не во всем совершенной бывает система здравоохранения. Но ставить под сомнение приоритет врача в специфических медицинских вопросах на этом основании и уж тем более подменять проверенные опытом нормы взаимоотношений между врачом и больным, ссылаясь при этом на право самоопределения, это значит заранее рассматривать врача как слепого исполнителя воли пациента, тем самым отрицая медицину как систему знаний, а профессию врача сводя до уровня цирюльника.
Не так, важно, что этот ремесленник новейшего времени будет вооружен компьютером и способен осуществлять операции на генетическом уровне - в любом случае техника и умение остается здесь лишь придатком, которым можно манипулировать по субъективной прихоти.
Медицина - это социальный институт со своими правами, правилами, нормами, предписаниями и распределением социальных ролей, которые зафиксированы еще в кодексе гиппократовой этики.
Именно эти правила сделали лекарское искусство медициной и сформировали здравоохранение как общественную сферу. Именно в этом ее специфика, благодаря которой она приобретает такое большое значение в жизни современного общества.
Лишенная регулирующего воздействия со стороны этих правил, она рискует выродиться в субъективный произвол, если не в чистое шарлатанство, обслуживающее прихоти сильных мира сего по принципу «Кто платит деньги, тот и заказывает музыку», и легко способна быть орудием в сговоре двух лиц против третьего.
Помните сцену в «Скупом рыцаре» А.С. Пушкина, где ростовщик предлагает Альфреду, обнищавшему рыцарю, мечтающему заполучить богатства отца, «помощь» некоего аптекаря:
«Он составляет капли... право, чудно. Как действуют они?
В стакан воды налить... трех капель будет Ни вкуса в них, ни цвета не заметно; А человек без рези в животе, Без тошноты, без боли умирает.» Альфред:
«Твой старичок торгует ядом?»
Итак, если под маской целесообразности, объективной необходимости, взаимной договоренности и т.д. так или иначе страдают принципы гиппократовой этики, это говорит о том, что в систему «общество-врач-больной» вклиниваются посторонние медицине интересы, не имеющие ничего общего с ее гуманными задачами.
Я помню, как неприятно поразила меня - еще интерна, сцена, когда заведующий отделением, ведущий хирург крупной городской больницы, узнав о том, что больной онкологическим заболеванием брюшной полости (крупный мужчина 50-ти с небольшим лет, которому операция наверняка могла бы помочь) заподозрил свой диагноз и категорически отказался от лечения, не пошел побеседовать с пациентом, а с удовлетворением и даже с радостью воспринял это известие, так как он мог теперь взять на операцию «выгодного» больного.
Не хотелось бы, как в старые добрые времена, провозглашать приоритет отечественной медицины и клеймить погрязший в чистогане «загнивающий Запад», но то, что в моральном отношении с медициной там не все в порядке, вряд ли подлежит сомнению. «Плюрализм моральных ценностей» распахивает двери либертарианской этике в медицине, которая рассматривает в качестве допустимого почти любое действие, если врач и пациент установили в отношении них свободное согласие.
Определенные группы врачей, главным образом психоаналитического толка, уже защищают право врачей вступать с пациентами в сексуальные контакты, оправдывая это интересами лечения. В свое время много шума наделали сообщения о замораживании живых людей.
Первым данной процедуре по собственному желанию был подвергнут 73-х летний профессор психологии, которого после проведения ИВЛ и иксодового клещевого боррелиоз а (ИКБ) в течение нескольких часов и замены крови охлаждающей жидкостью поместили в стальную капсулу при температуре - 96С°. Вслед за ним последовали вскоре еще несколько человек, один из которых был заморожен при - 273 С°.
Место захоронения их держится в тайне. Не говоря о том, что совершенно недопустимо производить по отношению к людям манипуляцию, сомнительную или не прошедшую клиническую проверку (в эксперименте оживлялись только мелкие млекопитающие, да и те через несколько часов погибали), в данном случае имело место самое настоящее медицинское умерщвление людей, если можно так выразиться, ибо постепенное замораживание (тогда как шансы на успех может дать только одновременное замораживание всех тканей) заведомо имеет следствием гибель живого существа.
Создание искусственного механического сердца, подключение больного к которому впервые было осуществлено в госпитале г.Сакраменто Уильямом Деврисом в 1983г., также с большой натяжкой можно было рассматривать как триумф современной медицины.
Теперь ясно, что исследования по его созданию, фактически, тогда не вышли еще из стадии эксперимента, и потому операции носили скорее рекламный характер, нежели служили интересам больных. Не говоря о том, что данное вмешательство, заведомо не гарантирующее даже минимально допустимого для нормального существования качества жизни, эквивалентно по стоимости 11 экстренным операциям средней тяжести.
Любопытно, что причины, побуждающие пациентов и их родственников обращаться в судебные инстанции с претензиями на качество медицинского обслуживания, как правило, в корне противоположны у нас и в США.
Если у нас жалобы предъявляют по поводу того, что врач, по мнению лиц, получающих медицинскую помощь, недостаточно качественно выполняет свои традиционные профессиональные обязанности, то «там» в качестве негативно оцениваемых деяний рассматривается как раз отказ совершить действия, идущие в разрез с кодексом традиционной, медицинской этики.
Так в случае Карин Куинлэн судебное разбирательство было затеяно родственниками, требовавшими отключения аппарата ИВЛ. Достаточно красноречивым является следующий пример, о котором пишет Г. Литвинова в статье «Грань допустимого».
Жизнь 7-летнего мальчика с тяжелой формой патологии почек могла спасти только операция пересадки искусственной почки. Родители ребенка предлагали свою, однако, помочь могла лишь детская почка, в крайнем случае, почка недоношенного плода. Тогда родители ребенка по договоренности с врачом решили зачать ребенка-донора «на стороне». Так и поступили.
В последствии у женщины, носившей этот плод, были вызваны преждевременные роды. Вслед за чем у плода сразу же была изъята почка. Плод, естественно, погиб, но 7-летний ребенок был спасен, любопытно, что несмотря на квалификацию этого деяния при судебном разбирательстве как убийства, врач был оправдан.
Налицо противоположное понимание задач, возложенных на врача в частности и на медицину вообще: врач как исполнитель профессионального долга, согласующий свой профессиональный кодекс с жизненными обстоятельствами (которые всегда богаче, нежели любые правила), и врач как исполнитель «заказа». В последнем случае проигрывает и врач, и пациент.
Пациент - потому, что за всеми его «автономиями» так или иначе проступает отношение к нему не как к цели, а как к средству (извлечь прибыль, провести эксперимент и т.д.). На первый взгляд, усиление прав больного в системе «общество-врач-больной» должно вести к усилению ответственности врача, но в действительности оно имеет прямо противоположный эффект, ибо перевес одной из сторон нарушает равновесие всей системы норм, посредством которой общество способно оказывать свое содействие субъекту.
В результате элемент «врач-больной» изолируется от общества, взаимоотношения врача и больного сводятся к взаимодействию двух сторон, где один из них (врач) в силу положения и сложившихся обстоятельств приобретает статус высшего и безусловного авторитета, а другая (больной) в силу принятых условий лишается возможности апеллировать к каким-либо иным инстанциям и оказывается в полной зависимости от субъективного благорасположения первого. Не удивительно, что плюрализм моральных кодексов и предписаний «в конце-концов» направляет медицину по линии уменьшения объема врачебных обязанностей.
Гипертрофия юридических прав пациента легко может обернуться атрофией его прав на здоровье, особенно если оплата медицинских услуг совершается негласно. Сделка, лишенная регулирующего содействия в лице общества (т.е. не отрегулированная законом), не увеличивает степень свободы пациента, а, наоборот, снижает ее, поскольку в такой ситуации снижается степень ответственности врача перед пациентом.
В результате качество медицинской помощи низводится до весьма невысокого уровня, что наглядно видно на примере республик бывшего СССР, где негласная оплата медицинских услуг была правилом (Закавказье, Средняя Азия).
Что же касается врача, то, идя на поводу у узко материального интереса, он лишается содействия и помощи со стороны общества, особенно в случае осложнений или смерти пациента , оказываясь один на один с родственниками пострадавшего. Вспоминается строка из летописи времен Ивана III про одного иноземного лекаря, которого жаждущие возмездия родственники «свели под мост и зарезали яко овцу».
Новиков Г.А., Чиссов В.И., Модников О.П.