Политическую культуру нашего общества современного периода можно рассматривать в трех аспектах:
- поиск истоков ее зарождения, анализ прежнего политического опыта, менталитета, традиций;
- изучение ее структуры, выделение ценностных ориентиров, поиск проблематики формирования и влияния на общество;
- обозначение приоритетов и тенденций развития политической культуры, нахождение ее места и роли в цивилизации мира.
Исторические особенности политической культуры России
Политическая культура нашего государства в историческом плане является уникальной и самобытной. Для нее характерно существование множества субкультур, что обусловлено этническими, географическими и конфессиональными факторами. В форме основополагающих ценностей прошлого политического развития до нас дошли идеи самодержавного государства, позволяющие существовать и развиваться разным регионам, народностям и национальным общинам. На протяжении множества веков существовало централизованное Российское государство, что, по сути, предопределило политическое развитие общественной среды и индивидов, в частности.
Характерным для российской истории является объединение церкви с государством, Православная церковь играла значимую роль в формировании многонациональной Российской империи и того соборного духа, русского мессианства, который стал неотъемлемым элементом политического мышления того периода времени.
Замечание 1
Особенный отпечаток на политическую культуру накладывала коллективная, общинная форма общежития русского крестьянства, препятствовавшая становлению индивидуального начала в духовной и хозяйственной жизни.
В 60-е годы 19 столетия в государстве возникали благоприятные условия для развития политической культуры. Ликвидировалось крепостное право, началось образование новых социальных сил (разночинной интеллигенции и буржуазии), реализовывалась мощнейшая правовая реформа. Но революция 1917 года прекратила этот процесс.
Большевики взяли курс на построение тоталитарного государства. Огосударствление всех сфер общественной жизнедеятельности доводилось до предела. Политическая культура обрела сугубо этатистский, авторитарный характер. Роль и функции, которые в исконнойи русской государственности исполняло православие, перешли к марксизму-ленинизму, который стал безраздельно господствующей и единственной государственной идеологией - интересы отдельного индивида целиком были подчинены государственным интересам.
Советская правовая система основывалась на идеологии обязательства человека перед государством. Роль закона сводились практически на нет, так как принципиальные положения учреждались партийными директивами, а определенные вопросы правовой регламентации решались в ведомственных нормативных актах управленческих органов.
Замечание 2
С середины 50-х годов в государстве запустились процессы либерализации, которые, в конечном счете, привели к распаду СССР и смене основополагающих ценностных ориентиров и стандартов поведения, которые лежали раньше в основании российской государственности.
Особенности новой российской политической культуры
Образование новой политической культуры в ее системном виде фактическим образом началось с момента принятия 12.12.1993 года Конституции РФ. Этот процесс был сложным и болезненным, связанным с ломкой стереотипов, обретением новых качеств, и все это происходило на фоне экономико-социального и духовно-нравственного кризисов. Низкая степень политической культуры объяснялась не только идеологическими факторами, но и отсутствием опыта демократического участия в управлении и принятии политических решений, потому как множество институтов гражданского общества находились в стадии становления.
Сейчас, как и множество лет назад, российская политическая культура страдает антиномичностью, так как любой базовый ее элемент обладает своей антитезой (анархизм и этатизм, боязнь нарушения законов и власти, крайний радикализм и верноподданичество). Она внутренне противоречива, так как наравне с сохранившимися ценностями коллективизма общин и групповой справедливости, учреждаются нормы, которые ориентируют на развитие индивидуальной предпринимательской, творческой инициативы и активности. Характерными признаками политической культуры России являются:
- ориентация значимой части населения на личности деятелей политики;
- кампанейский подход к разрешению проблем в политической среде;
- склонность к незаконным способам политического протеста. .
Перспективы развития политической культуры в России
События последних лет, а именно становление правовой системы, развитие федерализма, усовершенствование процесса законотворчества, поиски компромиссных решений меж исполнительной и законодательной властью, функционирование системы многопартийности и иные позитивные элементы, дают возможность делать оптимистический прогноз развития российской политической культуры. Здесь важно заметить, что в ряду важных направлений в таком плане должны стать последовательное закрепление общественной и индивидуальной духовной свободы, формирование реальных механизмов для проявления политической гражданской активности людей, привлечение их в управление государством и контроль над его деятельностью.
Говоря о самобытных и специфических чертах политической культуры России, необходимо не забывать о достижениях мировой цивилизации. Важно интенсивнее и шире применять политический опыт, который накоплен как внутри государства, так и за его пределами. Перспективы развития общества находятся в зависимости от достижения органического сочетания экономики рыночного типа, демократии в политике, традиций государственности в истории, гуманистических естественно-правовых базисов.
Политическая культура российского общества
Политическая культура современной России представляет собой явление сложное и противоречивое. В этой культуре можно выделить базовые ценности и те изменения, которые происходят в ходе развития общества. Базовые ценности российской политической культуры сложились под воздействием целого ряда не утративших своего влияния и в настоящее время факторов. Прежде всего, к ним можно отнести геополитические факторы, обусловленные расположенностью России между Западом и Востоком, которые оказывали существенное влияние на российское общество. Отсюда – дуалистическая политическая культура , представляющая собой взаимодействие (иногда жесткое противоборство) двух социокультурных потоков, ориентирующихся на различные системы ценностей. Доминирующий социокультурный поток, охватывающий большинство населения, всегда ориентировался на. ценности корпоративизма (коллективизма, собственности), справедливости, равенства; он отличался приверженностью патриархальным традициям (привычкой подчиняться власти, дисциплинированностью и т. д.). Другой поток, иные субкультуры содержали ценности свободы, индивидуализма, прав человека, плюрализма и т. д.
Внутренняя двойственность, сочетание свойств индивидуалистической политической культуры-Залада и коллективистской культуры Востока – одна из важнейших черт, присущих политической культуре России на протяжении многих веков.
К историческим факторам следует отнести периодические разломы культурных традиций, революционный отказ от прошлой культуры и насильственное внедрение элементов новой культуры; отсутствие традиций правовой государственности и использование чрезвычайных методов управления, низкая роль механизмов самоуправления и самоорганизации населения. Длительное и противоречивое влияние этих факторов привело к формированию внутренне расколотой, крайне поляризованной политической культуры России . В свою очередь, расколотость и неоднородность российской политической культуры обусловили конфронтационный характер отношений между ее носителями. Конфронтационная политическая культура несет в себе склонность к несанкционированным формам политичесхого протеста, предрасположенность к силовым методам решения конфликтных ситуаций. Это объясняет, почему Россию на протяжении всей ее истории сотрясали бесконечные бунты, гражданские войны, революции.
В целом в досоветской России доминировала подданическая политическая культура, характеризующаяся отношениями односторонней зависимости индивида от власти, ожиданиями получения от нее различных благ, терпимостью, жертвенностью, верой в светлое завтра и одновременно отрицанием компромиссов и среднего пути, во многом специфическим пониманием свободы. Отличительной чертой политической культуры советского типа было почитание всех типов власти, политический радикализм, закрытость, политизация общественной жизни, возрастание политической активности масс и др. При этом былая общин-ность трансформировалась в коллективизм, ориентация на власть – в этатизм и патернализм, патриархальность – в персонификацию власти; мифологизированность стала основой для советской веры в светлое будущее.
Политическая культура постсоветской России представляет собой синтез разнородных политических ценностей, установок и стандартов политической деятельности. Тип политической культуры современного российского общества можно назвать фрагментарным , поскольку она не представляет собой единого целого, а соединяет элементы разнородных культур. Она отражает ситуацию раскола в обществе, состояние переходности. Самым главным, определяющим сегодняшнюю политическую культуру России, фактором является отсутствие согласия между носителями различных субкультур относительно базовых ценностей, идеалов и целей общества. Соответственно это порождает повышенную конфликтность и социальную напряженность, которые обусловливают политическую нестабильность в обществе.
Политическая культура современной России – это преимущественно подданническая культура. Она сохраняет такие традиционные черты, как долготерпение, политическая пассивность, низкая самодисциплина и самоорганизованность, недоверие населения к государственным институтам власти, склонность к анархии и вместе с тем – желание сильной власти, способной обеспечить порядок; слабое уважение к закону, правам личности; национальное самобичевание и самоуничижение.
В условиях господства такой политической культуры широкие слои населения по-прежнему слишком большие надежды возлагает на сильное государство. Поэтому значительные слои общества выступают за установление "сильной власти", наведения порядка и обеспечения порядка в обществе. Среди населения заметно проявляется ностальгия по доперестроечным временам, когда, по его мнению, существенно лучше решались вопросы обеспечения безопасности граждан, их социальных гарантий, учета интересов различных слоев и групп населения. Вместе с тем, заметны тенденции к самоорганизации, формированию групп по интересам, созданию различных общественных союзов и движений и т. п., то есть институтов гражданского общества.
Все это свидетельствует, что фрагментарная политическая культура не имеет каких-либо устойчивых тенденций. В перспективе в результате процесса демократизации фрагментарная политическая культура может трансформироваться в демократическую политическую культуру. Однако этот процесс будет проходить сложным и противоречивым путем. Сегодня с переменным успехом идет борьба разнонаправленных политических тенденций (демократизм – авторитаризм, централизация – регионализация, глобализация – самобытность), столкновение различных политических субкультур (радикал-либеральной, национал-патриотической, коммунистической), представители которых пользуются разной политической лексикой и прибегают к разным системам политической аргументации. В этих условиях происходит формирование политической культуры и отдельных ее субкультур многонационального российского общества.
32. Типы политической культуры. Особенности российской политической культуры.
Политическая культура - это совокупность средств, каналов, моделей поведения, через которые осуществляется вхождение человека в политику и его деятельность в ней. Её основное назначение заключается не в отстранении, а приобщении людей к политической системе и политической деятельности. Её черты: целенаправленность, осуществление властных функций в обществе, упорядочивающее воздействие на весь спектр социальных отношений.В современной политологии для анализа и сравнения политических культур широко используется типология, предложенная Г.Алмондом и С.Верба. Они выделяют три основных типа политической культуры :Патриархальная политическая культура , её основной признак-отсутствие в обществе интереса к политической системе.Характеризуется тем, что подавляющее большинство населения восприним.только свое непосредственное окружение,поэтому представлений относит-но полит.системы в целом не существует. Подданническая политическая культура, характеризуется сильной ориентацией на политическую систему, но слабой активностью участия в её функционировании.Тип культуры,когда население располагает определ.знаниями о политике,связано с ней эмоционально,оценивает политич.явления с точки зрения их законности.без стремления участвовать в проц.принят.полит решений. Активистская политическая культура , с чертами заинтересованности в политической системе и активном участии в ней.Отличается соединением ориентации населения на все полит.объекты-полит.систему в целом,с оформлением своих интересов и активностью в их отстаивании,с определением собственных полит.полномочий. Из смешения элементов этих трех чистых типов возникают еще три вида политической культуры: патриархально-подданническая-большая часть насел.как бы не затронута политикой,меньшинство располагая некоторыми знаниями не допускает сомнений в авторитете гос-ва; подданническо-активистская- населеннее более Или менее освещено о полит.институтах, и патриархально-активистская-возникает,где в рамках одного общества сущ.традиционно патриарх.группы с их выключенностью из полит.процесса. Именно эти смешанные типы политической культуры, по мнению Алмонда и Вербы, преобладают в истории различных обществ.
В понимании политической культуры России сложились в XIX веке и действуют до сих пор две противоположности. западническая, связана критическим отношением к оценке российской истории, политических и социально-психологических качеств русского народа, она в политической культуре ищет объяснение причин действительно тёмных и трагических поворотов нашей исторической судьбы и сосредоточивает внимание прежде всего на них. Для представителей второй традиции, идущей от славянофилов , Россия и её жители- воплощение исторической добродетели и политической жертвенности. Среди качеств нашей политической культуры стоит выделить стоящую перед россиянами необходимость защиты и освоения огромного жизненного пространства, весьма сложные для выживания и для процветания нации условия существования. В ходе решения этой исторической задачи было развито качество организованного коллективного действия- общность как важное свойство социальной организации россиян, довлеющими над индивидуалистическими ориентациями мышления и поведения. Россия существует на границе различных миров и цивилизаций и является посредником, медиатором и амортизатором их взаимодействия. Здесь можно найти объяснение известной пестроты культурных, исторических традиций, открытости к восприятию культурных и политических новаций. Но здесь же коренится необходимость практически постоянного сопротивления различным формам внешних посягательств. Устойчивой традицией, весьма ощутимой как в нашей политической истории, так и в современности, является политический радикализм., который в значительной степени служит результатом ограниченного владения средствами политической деятельности и объясняется простым и известным обстоятельством отсутствия традиции участия народа в политической жизни, весьма небольшим запасом навыков самоуправления.Довольно слабой и неустойчивой оказалась религиозность основной массы российского населения, для нас в основном характерна склонность к чисто внешнему восприятию религии, ограничивающемуся соблюдением некоторых обрядов, праздников, без особого интереса к догматической, этнической стороне православия. В политике это сказалось на слабости, неустойчивости вообще мировоззренческих установок и политических ориентаций, их немотивированности, на лёгкости перехода для многих от одних политических позиций к другим.
37. Сущность и структура политического процесса:Политический процесс – это ход развития политических явлений, совокупность действийполитических субъектов по осуществлению своих ролей и функций в сфере власти, обеспечивающих формирование и функционирование политической системы общества. Политический процесс вкл.в себя механизмы становления и функционирования политических отношений и институтов, формы взаимодействия многочисленных субъектов политики, технологию осуществления политической власти.В структуре политического процесса принято выделять 4 значимых компонента:1. Субъекты полит. Процесса (институционализированные и неинституционализ-е);2. Политические интересы данных субъектов;3. Политическая деятельность людей (профессиональная политическая деятельность и полит, участие рядовых граждан);4. Политические отношения, складывающиеся в результате деятельности субъектов полит.процесса
Политическое участие и его основные формы.
Политическое участие:
Протекающий в недрах государственной машины процесс выработки стратегических политических решений подразумевает и определенную степень влияния на него рядовых граждан, интересы которых неминуемо затрагиваются проводимой государством политикой. Степень этого влияния в политологии принято выражать категорией политическое участие , под которым понимается вовлеченность индивидов в той или иной форме в процесс функционирования политико-властных отношений. К основным формам политического участия относят голосование на выборах и референдумах, участие в политических митингах и демонстрациях, членство в политических партиях и движениях.
По отношению к действующему в государстве законодательству традиционно выделяются конвенциональные (легальные законные) и неконвенциональные формы политического участия. К последним можно отнести участие в незаконных демонстрациях, отказ повиноваться распоряжениям властей, несанкционированные политические забастовки. Одним из наиболее популярных показателей степени политического участия граждан их выборная активность. Установлено, что степень вовлечения в политику у среднестатистического человека тем больше, чем выше его уровень образования и материальный достаток. Мужчины обычно более активны в политических действиях, чем женщины.
Политическая культура и межкультурные коммуникации современной России основываются на особенностях развития предыдущих периодов ее истории, специфических характеристиках традиционной культуры россиян. Практически все исследователи отмечают, что в политической культуре России существует набор базовых черт, которые прямо или косвенно влияют на формирование современной политической культуры ее жителей.
Так же как и политическая культура других стран, политическая культура России формируется под влиянием суммы внешних и внутренних факторов.
Одной из основных особенностей исторического и политического развития России является специфика ее цивилизационного устройства. На тему «Россия и Запад* и в нашей стране, и за рубежом написано множество книг, убедительно доказывающих, что Россия - не Запад, и нет необходимости даже перечислять эти работы, чтобы обосновать утверждение о том, что у России есть серьезные культурные и политические особенности, отличающие ее и от Запада и от Азии.
Прежде всего, необходимо сказать о догосударственной, вечевой политической культуре россиян, особенности которой просматриваются в течение всей истории России. Заключаются они в «ориентации на социокультурную статику, на идеал «тишины и покоя*, на противостояние инновациям, угрожающим воспроизводству сложившихся культуры и отношений людей* .
В отечественной исторической и политологической литературе сложилась традиция объяснять особенности становления российской цивилизации природно-климатическими и географическими факторами. В России существовали сложные природно-климатические условия и перманентная угроза со стороны внешних врагов, поэтому российскому обществу приходилось постоянно напрягать свои силы в борьбе за выживание, подчинять частные интересы государственным и ограничивать личную свободу. И чем масштабнее была угроза, тем «более высокие требования предъявляются государству, к его способности дать адекватный ответ бросаемому вызову, тем жестче вынуждены действовать субъекты государственной администрации и адепты государственных интересов* . Кроме того, своеобразие российского земледелия (непродолжительный сельскохозяйственный период, слабое плодородие почвы, неустойчивость климата, неустойчивость урожая) способствовало формированию идеала быстрого («спешного*) труда с надеждой на «авось*. В результате, легендарным героем в российской политической культуре считается Иванушка-дурачок, который может долгое время «лежать на печи*, а затем хитростью и смекалкой получить полцарства, т.е. обладает способностью «выйти сухим из воды* и т. д.
Одним из системообразующих факторов в России стала византийская традиция. В определенном смысле можно говорить о культурной эстафете, которую переняла от Византии Россия при своем крещении. Из Византийского политического опыта Россия восприняла: специфическую имперскую государственную идею; функцию посредника между Востоком и Западом с установками на терпимость и стремление к синтезу ценностей Европы и Азии; своеобразный космополитизм, наднациональный характер власти и государственности. И в современной России мы можем отметить влияние данных качеств.
Особое место в политической культуре занимает влияние православия. Как считает исследователь В. Б. Иорданский, «наложившись на рудименты язычества, на пережитки архаичного сознания, православие благоприятствовало догматизму мышления, нетерпимости, духовному высокомерию. Одновременно оно учило милосердию, отзывчивости, твердости в тяжелую годину и важности аскетического подхода к жизни* .
Это позволило элите создавать для общества мифы о сакраль- ности представителей власти, особой значимости фигуры государя в сфере властных отношений. Кроме того, Россию не затронуло ни Возрождение, ни Реформация, поэтому разграничения между религиозными и политическими ценностями не произошло, идеи о свободе совести и индивидуализме не сформировались.
Большинство исследователей подчеркивают, что своеобразие России заключается в том, что у нее прерывная история, и каждый последующий этап отрицал предыдущий, т. е. старые нормы и ценности, накопленные к тому времени достижения. Однако какими бы резкими ни были разрывы с прошлым, на каждом этапе вольно или невольно интегрировались основополагающие характеристики предшествующих этапов, в результате чего Россия продемонстрировала удивительную устойчивость своих базовых характеристик.
В основе политической жизни России лежит сильнейший персонализм, а политические представления основываются на монархизме или «вождизме», причем сам «монарх» может быть наследным или избираемым, пожизненным или временным, общенациональным или локальным. Для такой модели политической культуры требовался харизматический лидер и, даже, если потенциально он и не был таковым, его все равно делали неким знаменем эпохи. «Хотя царь имел возможность неограниченного правления, система не разрушалась и в том случае, если самодержец не осуществлял власть. Основная черта политической культуры вовсе не ставилась из-за этого под сомнение», - дополняет один из первых западных исследователей политической культуры России Г. Симон (Германия) .
Сравнивая типы политического лидерства в России и США,
О. Гаман считает, что «подобно тому, как американская политическая культура отторгает директивный стиль лидерства, российский политический климат обрекает на поражение слабого лидера. Отсюда - жесткий, лобовой, директивный стиль политического лидерства» . Н. Г. Щербинина объясняет феномен политического лидерства в России тем, что политическая культура имеет сакральные основы, поэтому лидер превращается в символ, абстрактно-обобщенный образ - «это не символическое отражение богочеловека, а отражение архаически-антропо- морфного божества. Вот почему конкретные носители государственной власти так мало почитаемы у нас как индивидуальности» . Результат такого подхода мы можем увидеть даже в названиях периодов истории - эпоха Брежнева, Сталина, Александра III и т. д. При этом, при жизни самого лидера мало кто критиковал его за реформы или их отсутствие, а вот после смерти происходило «низвержение идола», когда припоминались все ошибки и промахи недавно «почитаемого» руководителя.
Одной из главных особенностей российской политической культуры является покорность основной массы населения даже самым непопулярным действиям государственной власти. Факт долготерпения русского человека объясняется разными причинами: религиозно-эсхатологическим характером русского политического сознания (Н. А. Бердяев), апокалиптическим страхом перед сменой власти (В. Б. Пастухов) и др., поэтому наиболее распространенным типом политической культуры России считается авторитарный или подданнический, основанный на подчинении власти. Одна из важных причин данного феномена объясняется тем, что государственная власть в России имеет базовые характеристики, которые практически не изменялись на протяжении всей истории. Прежде всего, она традиционно несменяема (при самодержавии это естественно, при советской власти наследственный принцип отсутствовал, но альтернатива высшим руководителям страны, как правило, не находилась); вторым свойством российской власти является ее неделимость. Ею ни с кем не желали делиться ни императоры, ни советские «вожди*, и нынешняя «демократическая* власть не склонна делиться своими полномочиями. Третье свойство власти в России - она автономна от общества и неподконтрольна ему, более того, она традиционно связана с обладанием и распределением собственности, что стимулировало безответственность, злоупотребления и коррупцию.
Государство в силу ряда исторических обстоятельств неизменно занимает в общественной жизни России доминирующее положение, в результате чего огромная роль отводится бюрократии, развивается патернализм (стремление быть под защитой государства или какого-либо государственного лица), клиентелизм (использование неформальных связей во властных структурах), утверждается массовая политическая пассивность и инертность, правовой и политический нигилизм.
Сильный центр (самодержавие), стоящий над политической борьбой и считающийся неприкосновенным, является главной характерной особенностью политической культуры и Московского государства, и Российской империи. Если центр перестает быть сильным, государство становится нефункционирующим, а общество - неуправляемым.
Если западная демократия основывается на индивидуализме, при котором гражданин стремится опираться на собственные силы, то в российском национальном характере укоренился высокий уровень ожиданий от государства, причем очень часто от него ждут не столько хороших законов, сколько конкретных действий, непосредственно затрагивающих его жизнь. Можно отметить и такой.момент общественного сознания, как правовой нигилизм, т. е. неверие в эффективность и беспристрастность судебной власти. Это нашло отражение и в многочисленных русских пословицах: «закон что дышло: куда повернешь, туда и вышло*, «где закон, там и обида», «что мне законы, когда судьи знакомы», и в произведениях художественной литературы русских классиков - И. А. Крылова, Ф. М. Достоевского, М. Е. Салтыкова-Щедрина и многих других, в которых выражается убеждение, что прав тот, у кого власть и сила. По мнению Л. Н. Гумилева, данная особенность политической культуры России обусловлена таким историческим фактором, как неразвитость институтов договорного феодализма. «Подданные Московского Царя, - пишет он, - стремились не к защите своих прав, которых у них не было, а к получению обязанностей, за несение которых полагалось государево жалование» . В результате люди привыкли к тому, что политика выше закона. Система права не воспринимается как сфера, способная нормально существовать при условии невмешательства в неё политиков и политических интересов.
Одним из важных аспектов политической культуры является стиль взаимоотношений между обществом и государством, отражающий отношения гражданина к государству и государства к гражданину. В России общество постоянно развивалось под жестким контролем государства, права и свободы не завоевывались обществом в упорной борьбе, а даровались милостью монарха. Даже перестройка, которую называют «буржуазной революцией», была начата руководящей элитой, а не народными массами. Этатистский характер политической культуры приводит также к тому, что в сознании граждан происходит смешение понятий патриотизма и лояльности к режиму, любовь к Родине не отличается от верноподданнической любви к власти.
Другой важнейшей особенностью, также признанной большинством исследователей истории и культуры России, является противопоставление в народном сознании верховного руководителя и чиновничества. Если административная власть может быть сложно структурированной, то от «верховной» народ требует простоты, однородности и очевидности, что налагает определенную специфику на восприятие легитимности власти. От верховного правителя не требуется эффективности в принятии решений, а все претензии предъявляются к различным промежуточным инстанциям («царь- хороший, бояре- плохие*). Его власть обосновывается не рациональными доводами, не победой в партийной борьбе, а наличием некоей харизмы и стремлением к абсолютному идеалу.
В политической культуре российского человека существует двойственность политического сознания - единство и борьба «комплекса верноподданного* и «комплекса революционера*. На эту парадоксальность политической культуры России одним из первых обратил внимание Н. А. Бердяев. Он указал на двойственность и иррационализм «русской души, ее антиномичность и жуткую противоречивость*, что распространилось и не только на представителей русской нации, но и на многие другие этносы, проживающие на территории России.
В характеристике политической культуры особое место занимает национальный характер. Говоря о российской политической культуре, нужно отметить базовые черты национального характера русских, сформировавшие стереотипный образ россиянина для международного сообщества. Исследователи отмечают, что в нем сочетаются свойства, казалось бы, несовместимые: искание гармонии, душевного и жизненного равновесия - и анархическое бунтарство; безалаберная небрежность, бюрократическая сухость, переходящая временами в жестокосердие, - и душевная щедрость, широта и порывистость натуры. Антропологи, выделяя национальный характер русских, отмечают также и такие черты: доминирование этического начала над логическим, сочетание правополушарности и релятивности, которое порождает склонность к мифологизации бытия, созерцательность, открытость, терпеливость, миролюбие, надежность, но вместе с тем: лень, безответственность, непрактичность.
Отмечая отношение россиян к государству, необходимо обратить внимание на неприятие населением государственной системы власти.
По мнению Ю. Олещук, такое отношение к верхам является проявлением властененавистничества - качества, присущего русскому политическому мировоззрению. Причины устойчивости властененавистничества он видит в самой власти («ее гнет, грубость, жестокость, своеволие и эгоизм*), ее всемогуществе («хроническом обожествлении*), а также «простомыслии» русского человека, отстраненного от участия в решении общественных проблем и уверенном, что все проблемы решаются легко и быстро, а если не решаются, то только из-за нежелания властей .
Одна из важных черт российского политического сознания - стремление к единству восприятия происходящего всеми членами общества. В основе этого явления лежит общинный уклад жизни средневековой и императорской России. Только единство взглядов могло удержать общину от распада.
В условиях общей ответственности членов общины чрезвычайно важно было поддерживать доверие к общему решению, выработать безоговорочное уважение к общенародной воле, при этом большое значение имело требование справедливости и беспристрастности. В итоге основной характеристикой общественного сознания становится коллективизм. Поэтому так часто встречаются различные коллективистские речевые штампы: «мы», «есть мнение», «многие так считают» и т. д. Идея соборности, господствовавшая в обществе, как раз и учит общественному согласию, поиску солидарности между людьми, нейтрализации эгоизма.
Для россиян характерен слабый интерес к повседневному политическому процессу, что обусловлено исторической отстраненностью рядового члена сообщества от политической борьбы, а также традиционным отношением к политике как к особой сфере деятельности, право и обязанность участвовать в которой принадлежит не каждому.
Кроме того, политический процесс в России всегда был окружен непроницаемой завесой секретности и тайны. Ограниченный опыт непосредственного общения простых людей с высшими лицами страны порождал еще одно качество политического сознания, «эффект равнения на ближнего начальника», т. е. представление о власти народ составлял по облику ближайших начальников, с которыми он чаще всего имел дело, поэтому граждане не склонны относиться к политике и ее персонажам слишком серьезно. Политика для них - не более чем разновидность социальной игры.
Сегодня российские и зарубежные политологи отмечают, что в ролевой структуре политической культуры России отсутствует легальная оппозиция в европейском понимании. Практически единственной моделью поведения оппозиции становится отказ от участия в политической жизни. Попробуем выяснить корпи этого явления. Во-первых, вспомним еще раз, что интересы общества и интересы государства в России совпадали. Моральное осуждение власти в русском сознании ассоциируется с отстраненностью от политики, от проявления гражданской активности. Крайняя степень обострения негативной оценки деятельности правительства порождает две характерные для России формы проявления политической позиции: уход от текущей политики на путь «личного спасения* или «бунт* против власти. Во-вторых, в основе легитимации власти лежало религиозное и общинное мировоззрение. Политика мыслится не как пространство диалога, а как арена борьбы сил «добра* и «зла*. Если власть признавалась легитимной (т. е. божественной), то тогда выступать против нее означало идти против Бога. В случае признания ее нелегитимной (т. е. дьявольской), спорить с ней не имело смысла, а необходимо было проявлять ее полное отрицание.
Если в отношениях с властью оппозиция невозможна, то в сфере политического сознания, в борьбе политических идей Россия всегда живет острым противоборством противоположных идеологий. Особенность ее политического процесса состоит в том, что идейные конфликты перерастают в противостояние радикально противоположных концепций. Как отмечает Г. Симон, «в России отсутствует либеральная культура споров... конфликты имеют тенденцию приводить к расколу, к противостоянию и к прекращению общения* . Д. В. Гудименко называет политическое сознание россиян - «баррикадным сознанием, для которого характерно неумение и нежелание искать точки соприкосновения с политическими противниками, латентное неприятие плюрализма, стремление ошельмовать, а при возможности и вывести из игры, раздавить политических оппонентов* .
Российской политической культуре присущи конфликты не только интересов, идей и ориентаций, но и основополагающих ценностей. Понятие «раскол*, достаточно трудно переводимое на другие языки, обозначает универсальную реальность российской жизни (раскол между властью и народом, народом и интеллигенцией, интеллигенцией и властью, между различными религиозными направлениями, политическими силами и т. д.). Политическую культуру характеризует антагонистическое сосуществование таких мировоззренческих субкультур, как западнической и почвеннической, радикальной и патриархально-консервативной, анархической и этатистской, демократической и «коммунопатриотической*, что и является одной из причин отсутствия базового консенсуса и национального согласия.
Раскол - это патологическое состояние общества; он исключает возможность общего согласия по поводу масштабов и направленности, сколько-нибудь значимых изменений в обществе; «раскалывается народная почва, раскалывается каждая личность». Механизм раскола превращает реформу в контрреформу. Опасность раскола состоит в том, что он разрушает нравственное единство общества, отсутствие которого открывает путь к конфликту, дезорганизации, разрушению и катастрофе.
Многие исследователи уверены в том, что особый характер русской истории был предопределен расколом отечественной культуры, последовавшим в результате общественных преобразований Петра I (однако А. С. Ахиезер считает, что появление раскола относится к моменту возникновения российской государственности, которая формировалась посредством насильственного объединения племен).
Важнейшим качеством политической культуры России стал раскол на две основные субкультуры, на два мира - традиционную массовую субкультуру и «европеизированную» субкультуру верхов. Различия между ними не были просто различиями «верхов» и «низов», они носили принципиальный характер, отличаясь складом мышления, стереотипами, базовыми ориентациями. Все остальные противоречия, расколы, конфликты накладывались на них. Для политической культуры России характерно почти перманентное отсутствие базового консенсуса, национального согласия. Различия субкультур настолько разительны, пропасть между ними настолько велика, что у некоторых наблюдателей может создаться впечатление, будто в России сосуществуют две нации, не объединенные ничем, кроме общности языка и территории. Раскол в политической культуре часто приводил к взаимному насилию, столкновению противоположных идеалов вплоть до гражданской войны, стимулировал стремление подавить противоположную точку зрения силой оружия. В результате мы видим, что традиции культуры согласия или консенсуса в России не установилось. Более того, распад централизованного советского государства повлек за собой новый «раскол* - разделение государства на локальные единицы со своими установками, особенностями мировоззрения и привычками политических суждений.
Примерно со времени Петра I историки и публицисты отмечают становление футуризма в политической культуре России (обращенности в будущее при недостаточном внимании к прошлому). Образ будущего меняется в зависимости от эпохи. В основе футуризма лежит неприятие пороков настоящего, реального общества, которых в России всегда было более чем достаточно. Особенность обращенности в будущее в России состоит в том, что как только футуристический потенциал конкретной модели (?Москва - третий Рим», «Империя», «Коммунистическая сверхдержава») ослабевает или оказывается исчерпанным, ее тут же сменяет следующая. Но предыдущая модель еще долго остается в массовом сознании.
С петровского периода устанавливаются традиции превращения всего народа в средство достижения властных идей, использование насилия в масштабах страны и регламентация жизни населения.
Характерно, что национальные и религиозные различия, доминирующие в политике в многонациональных и полирелигиозных государствах, в России проявляются более в бытовой сфере и значительно меньше вторгаются в политику. Возможное объяснение этому - отмеченная многими иностранными и отечественными наблюдателями культурная терпимость русских. «Русские подчас демонстрируют удивительную беспомощность, так как в межнациональных конфликтах именно русские зачастую являлись пострадавшей стороной», - замечает Д. В. Гудименко .
При объяснении феномена национальной терпимости в российском обществе часто ссылаются на специфические черты психологии русского человека - миролюбивого, уверенного в своей национальной принадлежности, а поэтому открытого чужим культурам. Кроме того, для России характерна специфическая державная идея, претерпевающая различные изменения в зависимости от смены режимов. Соответственно преобладает государственная, а не национальная самоидентификация гражданина. В таких условиях имперское сознание парадоксальным образом сочетается с интернационализмом, а патриотизм, как правило, носит государственнический, а не национальный характер. Терпимость к инородным группам во внешнеполитических отношениях проявляется в утверждении идеи мессианства, альтруизма на национальном уровне, настойчивом желании указать человечеству путь к счастью. Особенно ярко эти идеи проявились во время существования СССР. Политическая история Российского государства подтвердила особенность политической культуры - россияне способны переносить любые испытания и лишения, любой натиск враждебных сил, если они объединены общей идеей и реализуют её как своё историческое призвание.
Значимым качеством в политической культуре российских граждан считается мифологизированность политического сознания общества. Основным понятием в мифологизированном сознании является справедливость. Социальное неравенство и богатство весьма болезненно воспринимаются в русской ментальности, что отражается и в пословицах, и в отношении к «торгашам» в советское время.
Один из главных мифов - это миф о народе как носителе абсолютных ценностей и абсолютной истины («глас народа - глас Божий»). Но при этом с самого начала существовала возможность исключения из него некоторой, подчас весьма значительной части, что привело к делению на «мы» и «они», «свои» и «чужие», «друзья» и «враги».
Необходимо особо выделить черты политической культуры России, сформировавшиеся и утвердившиеся в советский период.
Прежде всего, нужно сказать, что советская политическая культура основывалась на базовых элементах политической культуры России предшествующих этапов исторического развития, но постепенно трансформировала некоторые из них.
В сталинский период советская политическая культура обновила все базовые характеристики российской политической культуры.
Официальный лидер в советской политической культуре выступал в роли героя, став «официальным пророком, ясновидцем и жрецом* обязательной для всех идеологии. Никогда образ народного царя не реализовывался с таким совершенством... Говоря с народом на языке его мифов, И. В. Сталин мог быть спокоен за свою власть. Ответом народа становилось воспроизводство архаических форм поведения (единогласное голосование на выборах)... Повседневная жизнь стала разыгрываться как спектакль, по законам толпы или общины .
Но в отличие от самодержавия, советской системе не удалось установить легитимный порядок преемства. Это было одной из причин ее гибели.
Тоталитарная система государственной власти гипертрофировала патернализм, командно-распределительная система отношений с ее жестко иерархической структурой управления привела к беспрекословному подчинению государству и подавила всякую инициативу. Марьяновский В. А. увидел, что появились своеобразные черты экономического менталитета - * государство искусственно культивировало лишь те экономические интересы людей, которые укладывались в упрощенную до примитивизма ценностную шкалу (зарплата, премия, квартира и т. д.). При этом их нужно было не столько заработать своим трудом, сколько «заслужить у государства-собственника» .
В период «строительства социализма» лояльность к государству, его институтам была необходимым условием удовлетворения материальных потребностей, повышения социально-экономического статуса. Таким образом, доступ к материальным благам напрямую связывался с политической лояльностью. Именно поэтому в современный период доверие к политическим институтам, политическая активность не приносят желаемых результатов, отсюда - ощущение разочарования, особенно остро переживаемое пожилыми гражданами.
Помимо этого, тоталитарная система заменила социальное неравенство людей на стратификацию по политико-идеологическому признаку, создав иллюзию равенства. В представлении большинства советских людей, так же как и жителей дореволюционной России, равенство ставилось выше свободы, а справедливость - выше законности. Правовой нигилизм дореволюционного этапа благополучно сохранился и в советский период. Социально-экономические и иные споры и даже нарушенные права советские граждане стремились разрешить и защитить любым способом, только не в суде. Когда же человек обращался в суд, то нередко в народе, да подчас и в прессе, его называли благополучно перешедшим из дореволюционного языка уничижительным словом «сутяга».
Коммунистическое государство представляло себя как мировоззренческое государство, претендовавшее не только на регулирование всех социальных отношений, оно предписывало также убеждения и ценности, оно внушало смысл жизни.
В советской культуре миф о народе был заменен мифом о пролетариате, впоследствии мифом о советском народе. Произошло как бы отождествление русского народа с пролетариатом, русского мессианизма с пролетарским мессианизмом.
Изменилось отношение к истине - истиной стало государственное «слово», а политики и партии боролись не столько за признание своей истины единственно верной, сколько за властные полномочия, обладание которыми позволяет насильственно навязывать собственное видение истины другим.
Советская политическая культура стала эталоном поведения человека, утвердилась на уровне подсознания, в форме привычек, устоявшихся стереотипов мышления и поведения. Дело в том, что тоталитарный строй, как писал И. Ильин, - «навязывает людям ряд больных уклонов и навыков, которые... въедаются в душевную ткань. Сюда относятся: политическое доносительство, притворство и ложь, утрата чувства собственного достоинства и почвенного патриотизма, мышление чужими мыслями, льстивое раболепство, вечный страх. ...Долголетний моральный разврат будет преодолеваться медленно, ибо люди отвыкают от лояльности, прямоты, мужества, самостоятельности, независимых убеждений, правдивости, взаимного убеждения и доверия» .
При коммунистическом режиме, прежде всего, изменилась сама система власти. Сформировался слой номенклатуры - замкнутой привилегированной элиты, которая стала самостоятельной силой, жила отличным от народного образом жизни. Управление осуществлялось не на основе формальных правил и процедур, а с помощью личных отношений. Кумовство и коррупция стали неотъемлемой чертой политической власти. Растущие противоречия между номенклатурой и основной массой народа не только подрывали тоталитарные механизмы гармонизации интересов в коммунистическом обществе, но и дискредитировали ценности, на которых оно базировалось. Видя это, народ утрачивал доверие как к личностям руководителей, так и к политической системе и идеологии. В таких условиях неумолимо иссякал энтузиазм, готовность людей упорно и бескорыстно трудиться, жертвовать всем ради абстрактных идеалов. Длительное отлучение народа от собственности и процесса принятия решений неизбежно породило распространение среди буквально всех слоев населения «люмпен- пролетарского» сознания, которое, в свою очередь, сформировало крайнюю неустойчивость общественных настроений, падкость на обещания, повышенную восприимчивость к демагогии.
Определяя особенности политического поведения в СССР, можно констатировать, что политическое участие было не только подчинено идеологии, но и весьма массовым и активным. Такая норма поведения, как интерес к политике, - продукт значительного влияния советского государства на частную жизнь граждан путем выверенного процесса политической социализации, выражавшейся в системе воспитания и образования еще с самых начальных этапов развития личности. Это отражается и на сохранении высокого уровня интереса к политике на современном этапе у представителей старшего и, отчасти, среднего возраста.
Достаточно большое количество исследователей заметили еще одну черту советской политической культуры- «двоемыслие». Это было «внутреннее» непослушание, скрытое за беспрекословным исполнением всех предписаний государства-партии. Советский политический активизм во многом основывался на принуждении: отказ от выражения лояльности государству не одобрялся и был наказуем. Независимо от того, разделял или нет каждый гражданин идеологию системы, политическая пассивность была не безопасна.
Ученые отмечают, что тоталитарное двоемыслие, принципиальная «двойственность советского человека как социально-антропологического типа» сохраняется также и в российском человеке. Автор фундаментального социологического исследования «От мнений к пониманию. Социологические очерки» Юрий Левада отмечает, что «официальное (демонстративное) и повседневное (практическое) сознание типичного советского человека всегда были взаимообусловлены и приспособлены друг к другу. Невероятно быстрое и легкое ниспровержение всей системы официальных лозунгов, запретов, социальных масок и прочего отнюдь не означало высвобождения «нормального» человека от сковывавших его пут. Сформированный эпохой принудительного единомыслия «советский человек» остается и надолго останется двойственным, приспособленным к отеческой заботе со стороны власти и готовым скорее к «единодушному* одобрению (или отрицанию), чем к ответственному действию и самостоятельной мысли» .
Происходил процесс разложения коммунистической идеи, и достаточно было какого-либо сильного толчка, чтобы она рухнула. Таким толчком стали реформы и политические изменения в структуре власти, названные «перестройкой», в результате которых и по сегодняшний момент идет трансформация старого и формирование нового типа, стиля, модели, сочетания политической культуры.
В настоящее время в российской политической культуре наблюдаются серьезные изменения. Мы видим появление новых политических традиций, ценностей, верований, символов, различных форм нетрадиционного политического поведения. Но в то же время немало осталось и от прошлого. Перечисленные ранее особенности политической культуры российского общества, реализовавшиеся в истории России, проявляются и в современной политике.
При рассмотрении характерных особенностей современной политической культуры россиян целесообразно применить уже описанную в главе 1 схему субъект-объектных отношений. (См. Схему 1 на с. 24 данного пособия). Необходимо выделить комплекс отношений граждан к политической системе в целом и ее основным элементам - правительству, президенту, парламенту, партиям ит. д.,а также учитывать отношения политических объединений к электорату (возможности мобилизации, методы агитации и пропаганды). И еще один комплекс представлений россиян - самоидентификация и отношение к «своим» и «чужим» группам. Кроме того, следует учитывать внешнеполитический аспект, т. е. отношение к международному сообществу, союзам и альянсам стран, отдельным государствам.
Прежде всего, необходимо отметить, что в Российском государстве почти десятилетие отсутствовала официальная символика. Герб, флаг и гимн были приняты Государственной Думой только в декабре 2000 г. И в этих символах мы наблюдаем элементы исторической преемственности, продолжение не только советского периода, но и дореволюционной имперской эпохи. Двуглавый орел герба изначально символизировал византийскую линию православного христианства, мелодия «нового старого» гимна была мелодией государственного Гимна Советского Союза, бело-сине-красный флаг был учрежден при Петре I как флаг торгового флота (единственный символ новой России, возникший «спонтанно» в августе 1991 г.). Таким образом, мы наблюдаем, как в качестве образа желаемого будущего переносятся символы прошлого, несущие авторитарную имперскую нагрузку. Официальное истолкование государственной символики было представлено органами власти как «комплексная программа консолидации российского общества вокруг выраженной с помощью патриотической риторики исторической преемственности поколений». На деле же произошло геральдическое оформление существующего в обществе раскола. Это отражается, например, в том, что большая часть респондентов на вопросы о происхождении официальных символов (август 2003 г.) ответила - «не знаю» (38%), позитивно относятся к ним более половины (до 62%), но еще более единодушно массовое сознание восприняло возрождение красного флага в армии (до 80%) . Это говорит о том, что два флага, символизирующие разные периоды истории, мирно уживаются в сердцах наших сограждан.
Крушение Советского Союза отозвалось в России сильнейшим кризисом идентичности, особенно болезненным для русских, чье самосознание было ориентированно не столько на этническую принадлежность, сколько на принадлежность к великой державе. В течение постсоветского периода большинство населения Российской Федерации трансформировало свою идентичность с национальной принадлежности на гражданскую. В 1992 г. большинство опрашиваемых (свыше 42%) признавалось, что они сами не поймут, кем они теперь являются. Опросы следующих лет показали увеличение доли тех, кто идентифицирует себя как граждане России (от 38% в 1992 г. до 65% в 2001г.) . На сегодняшний день можно считать, что понятие «россияне» получило общественное признание и перешло в разряд широко употребляемых. Тем более, что россияне различных национальностей во многом почти одинаково воспринимают текущие события и оценивают причины происходящего».
Как показывают социологические опросы общественного мнения, основные ценностные ориентации россиян отличаются устойчивостью. В современном периоде (1991-2004 гг.) ни одна из базовых ценностей не исчезла из сознания граждан, изменения произошли с некоторыми из них в общей шкале значимости. На протяжении последних лет их иерархия остается практически неизменной: в число лидеров входят ценности, связанные с общественным порядком, комфортностью внутреннего мира человека, его семьи и друзей, а также с интересной работой. В числе ценностей-аутсайдеров: власть, признание, успех.
Комплекс установок россиян в отношении властных структур характеризуется признанием крайней важности управленческой деятельности, что находит выражение в высокой активности рядовых граждан при решении вопроса о распределении верховной власти. И в советское время, и сегодня подавляющая масса избирателей участвует в общенациональном голосовании. Причем большинство россиян верит в то, что своим участием в голосовании они смогут изменить что-либо в стране. Опросы общественного мнения показывают, что среди населения России базовые демократические ценности и институты имеют достаточно широкую поддержку. Поддержка либеральных ценностей (свобода, независимость, инициативность) с 1990 г. выросла на 10-15% и составила в 2002 г. 48-57% . Каждый второй опрошенный в 1995, 1997 и 2001 гг. продолжал считать, что без демократических институтов и процедур нормальная жизнь в стране невозможна. Но при этом 67% респондентов считают, что демократические процедуры - это простая видимость, а страной управляют те, у кого больше богатства и власти . Это можно объяснить тем, что российский вариант демократии пока не обеспечивает нормальный жизненный уровень населению и реализацию прав человека во всех сферах жизни.
Интерес к политике сохранился, хотя и несколько снизился по сравнению с началом 1990-х гг. Российский гражданин продолжает мыслить и действовать по принципам, утвердившимся еще в советский период времени, дополненным концепцией «рационального выбора». То есть, если общественно-политическая деятельность ничего не сулит (материальных или карьерных выгод), то жизненная энергия людей направляется в иные сферы (работа, семья, образование, досуг, творчество и т. д.). При этом уровень информированности о политике остается стабильно высоким.
Готовность к участию в политике, в том числе и в выборах, сочетается у населения с устойчивой ориентацией на сильное государство, порядок и власть. Большинство опросов показывает, что среди населения России базовые демократические ценности и институты имеют достаточно широкую поддержку, но при этом люди почти уверены, что порядок может навести только сильная, жесткая власть. Таким образом, мечтая о не авторитарном порядке, россияне полагают, что он может быть установлен только авторитарным способом - действиями «сильной» власти. Около половины населения России поддерживают нормативную демократию, рыночную экономику, построение гражданского общества и в то же время приветствуют идею «сильной руки». Этот парадокс можно объяснить тем, что за столь короткий период времени (чуть более 10 лет) демократические ценности не смогли заменить основы традиционного мировоззрения о сущности власти и стать базовым элементом формирующейся политической культуры, а также тем, что «бессильная» российская демократия не может разрешить острые проблемы, стоящие перед обществом. В настоящее время россияне осознают разницу между демократией в том виде, в котором она существует в России, и идеалом, которого хотелось бы достичь.
Можно отметить, что самыми распространенными негативными чувствами последнего десятилетия были: чувство стыда за нынешнее состояние своей страны; ощущение несправедливости всего того, что творится вокруг, дополняемое настроением, что так жить нельзя; чувство страха перед разгулом преступности; чувство агрессивности и одиночества; чувство психологической усталости от непрерывных перемен. И наиболее благополучные, и средние, и бедные слои населения примерно в равной степени негативно оценивают снижение уровня жизни населения, развал промышленности, падение морали, снижение авторитета России в мире, утрату стабильности, безопасности и отсутствие порядка в стране. Основную часть периода реформ российское общество жило в условиях постоянного «социально-психологического дискомфорта», с ощущением безвременья и даже приближающейся катастрофы. В созналии людей широко присутствуют страхи, связанные, например, с возможностью гражданской войны (в 1994 г. опасались войны 45% опрошенных, в 2001 г. уже 54%) . Можно дать этому одно из объяснений - наличие военных действий в Чечне и террористические акты, прокатившиеся по стране, создали серьезную угрозу безопасности жизни населения.
Значительную роль в современной политической культуре продолжает играть установка на государственный патернализм. Если в 1990 г. 20% респондентов полагали, что большинство людей в стране сможет «прожить без постоянной заботы, опеки со стороны государства», то в 1997 г. - только 17%, тогда как доля сторонников противоположной точки зрения за эти годы выросла с 63% до 72% . Это позволяет говорить о патернализме как о существенном и устойчивом элементе политической культуры. Сложившаяся в постсоветский период ситуация вновь демонстрирует потребность народа в опеке со стороны государства, в гарантиях социальной помощи и защиты, которые он рассматривает как обязательную функцию власти в обществе. Многие исследователи отмечают, что для значительной части общества основной целью деятельности стало не стремление к самовыражению, постижению смысла, а простое выживание. На первом месте стоят ориентации на семью, бытовые проблемы. Личность, не способная удовлетворить основные потребности собственными силами, активно ищет объект, на который она смогла бы переложить эту задачу. Для значительной части населения таким объектом традиционно является государство. Добровольно передавая государству все свои права, часть населения считает государство ответственным даже за те проблемы, которые возникли в результате собственных действий. (Типичными в этом смысле являются выступления «обманутых вкладчиков»).
Довольно интересную концепцию объяснения феномена устойчивости патернализма в России предложила Т. Ф. Ермоленко. Она считает, что патернализм - явление, свойственное всем народам, но в России он принял ярко выраженный характер социальной игры в «дочки - матери», где в качестве матери выступает государство (царь-батюшка, царица-матушка, отец народа и т. д.). Уход из жизни «таких родственников» вызывает у народа комплекс сиротства, незащищенности и потребности в поиске новой «матери» . Политолог А. Панарин добавляет, что перед лицом глобальной опасности, экономической нищеты и т. д. у населения просто нет другого выхода, как «заново полюбить сурового Отца и понять, что государственный патернализм, несмотря на все его.издержки, лучше безотцовщины, грозящей прямой гибелью» .
В связи с тем, что патернализм закрепился как архетип российской культурной традиции, можно с уверенностью сказать, что на сегодняшний момент борьба с ним обречена на поражение или затяжной конфликт.
Анализ социологических данных показывает, что значительная часть общества в постсоветский и все предшествующие периоды настолько привыкла к постоянному нарушению законов, различным нелегальным моделям поведения, что многие сегодня не только не считают необходимым от этого отказываться, но и вообще не видят здесь отклонения от нормы. Противоречие между желанием жить в сильном государстве, которое может обеспечить право и порядок, и нежеланием следовать существующим законам, попустительствовать противоправным действиям - одно из важнейших проявлений морального кризиса в российском обществе.
Российский человек в контексте еще не изжитой тоталитарной политической культуры часто пытается подстроиться под новые властные игры, оставаясь при этом вполне «лояльным». Ведь быть «лояльным» по отношению к государству безопаснее. Этот выработанный советской системой рефлекс самосохранения действует до сих пор. Значительная часть жителей страны, как показывают опросы, полагает, что власти постоянно ведут с ними нечестную игру, не выполняя собственных обязательств и обещаний, облагая людей несправедливыми поборами, нечестно информируя. Однако такое поведение властей вызывает скорее не возмущение и протест, а стремление приспособиться к ситуации: уклониться от исполнения собственных обязанностей (сегодня - прежде всего от уплаты налогов), скрыть доходы и тому подобное. Представление о том, что в нашей стране «нельзя жить, не нарушая закон», трактуется в общественном мнении как допустимость и даже необходимость постоянно «обманывать обманщиков», то есть власть. Иными словами, двойственное сознание в обществе живо. Наиболее очевидное проявление двоемыслия - всеобщее и доминирующее лицемерие, которое рассматривается большинством как необходимость: нельзя жить, не нарушая закона, не выражая показной лояльности властям, не поступая вопреки совести.
В то же время, как мы уже отмечали, россиянин привык к принципиальному осуждению государственной власти (вспомним фактор властененавистничества). В его основе лежит комплекс социального бессилия, уверенность в том, что состояние общества всецело определяется действиями властей, и, прежде всего - центральной власти, несущей ответственность за все, что происходит в стране, - как на макро-, так и на микроуровне.
Согласно опросам ВЦИОМ (1993-2000 гг.), более 80% опрошенных уверены, что уважение к власти за последнее десятилетие уменьшилось, так как политики всех рангов озабочены лишь своими эгоистическими интересами, желанием не потерять власть и т. п. Идет формирование стереотипа «демонизации» политики, так как там господствуют, в основном, коррумпированные и ловкие политиканы.
Отсутствие позитивных подлинных перемен в уровне жизни и механизме власти служит первопричиной повсеместного массового распространения чувства «алиенации» - отчуждения от власти, отстраненности от политической жизни и глубокой убежденности большинства населения в том, что рядовые граждане едва ли могут повлиять на проводимую властями политику, даже участвуя в коллективных акциях протеста (которых с каждым годом становится все меньше и меньше).
Установки на активизацию роли личности в политическом процессе практически отсутствуют в мировоззрении населения. По мнению В. О. Рукавишникова, это означает доминирование «пассивных» типов политической культуры у россиян («большая часть граждан по отношению к происходящему на политической сцене ведет себя подобно зрителям в театре») . Интересующихся политикой в России в среднем в 2-2,5 раза больше, чем в странах Европы, но речь идет о пассивном участии - получении информации и обсуждении политических вопросов с друзьями.
Прежде всего, мы можем отметить, что на сегодняшний момент нет политического института, которому бы доверяло более половины населения.
Стабильным доверием на протяжении перестроечного и постперестроечного времени пользуются армия и церковь. Вообще, быстрая смена советского атеизма на религиозное мировоззрение у россиян удивляет многих зарубежных и отечественных исследователей. Попытаться объяснить этот феномен мы можем традиционностью российского сознания: здесь проявляется стремление к общей идее, единообразию, при этом не затрагивается устоявшаяся убежденность. Если мы попытаемся выделить из называющих себя верующими тех, кто посещает церковь, общается с священником, соблюдает религиозные нормы, ритуалы, то цифра станет намного меньшей. То есть мы можем говорить о поверхностном уровне религиозности подавляющего большинства, заявившего о себе как о верующем. Но это одновременно и показатель конформизма, внедрения в сознание новой «морали»: слыть неверующим, атеистом в новой России становится дурным тоном - особенно среди политиков или людей, нацеленных на достижение карьерного успеха. Но вместе с тем мы можем отметить, что церковь не смогла заполнить идеологический вакуум и тем более не стала духовным авангардом общества.
Отметим, что представительная власть, призванная отражать интересы населения, не пользуется особым доверием; такая же ситуация недоверия и у политических партий. Показательно, что уровень участия российских граждан в деятельности политических партий являлся невысоким в начале 90-х гг. и за прошедшее десятилетие ощутимого роста этого показателя не наблюдалось. Массовое политическое сознание современной России воспроизводит традиционные для российской политической культуры пассивность и непонимание того, как и зачем народ должен контролировать власть в своей стране. Поэтому, если необходимость контролировать власть не считается естественной потребностью и правом людей, то и сам институт многопартийности воспринимается как непонятное и даже ненужное нововведение.
Незначительный уровень доверия и у судебной власти, которая также еще не выполняет роль «защитника интересов граждан* . как в связи с не устоявшимся законодательством, так и низкой правовой грамотностью населения.
В целом, мы отчетливо видим, что происходит падение уровня доверия к основным институтам власти и рост популярности ключевой фигуры в ценностной системе политической культуры россиян - Президента. Однако рост доверия общества к президенту имеет и свою обратную сторону - вся политическая система фокусируется на образе личности В. Путина. И,как следствие, растет влияние федерального центра, в то время как большинство государственных и общественных структур - парламент, профсоюзы, правительство, партии - находятся в кризисе доверия.
Эта характеристика общественного сознания идет из утвердившейся черты традиционной политической культуры россиян - противопоставлять высшее руководство и его окружение по принципу: «царь - хороший, бояре - плохие*, а в случае разочарования в личности руководителя, вместо структурных изменений в организации власти предпочитают искать очередного лидера. Например, заслугой президента считается повышение выплат населению, в то время как вину за рост цен граждане возлагают главным образом на правительство.
Несколько изменился образ политического лидера. Сегодняшний лидер - это не герой-спаситель («Б. Н. Ельцин на танке*), а скорее «хозяин* («мэр в кепке*), способный обеспечить гарантии существования если не в масштабах всего государства, то, по крайней мере, в конкретном городе или регионе. Действительно, из всех властных структур у населения наибольшим доверием пользуются губернаторы и президенты республик. Власть все более перемещается в регионы, так как население не может понять смысл происходящего на общефедеральном уровне и одновременно растет доверие к региональной власти, сохранившей традиционный «понятный» облик и способы функционирования. Это привело к тому, что власть в регионах отличается высокой степенью устойчивости и авторитарности.
Сохранение традиционных взглядов на политического лидера демонстрируют результаты опросов россиян о том, какие периоды и лидеры в истории страны вызывают больше всего чувство гордости. Эпоха и сама личность Петра I вызывают восхищение большинства респондентов и в начале 1990-х гг. и в 2000-е гг. Этот факт можно объяснить тем, что большинство населения оценивает сложившуюся обстановку в стране как чрезвычайную и убеждено в том, что ее решение требует появления нового «отца- преобразователя», «второго Сталина». Если в начале 90-х гг. большинство считало крайне опасным предоставление всей полноты власти президенту, то сегодня свыше 60% опрошенных считают, что «проблемы, стоящие перед Россией, можно решить только путем сосредоточения власти в одних руках* .
В условиях социального и экономического кризиса постсоветского государства в массовом сознании населения происходит процесс актуализации мифологических оснований политической культуры.
На первый план выходит потребность в групповой идентификации, мифологическом слиянии с группой. Причем этническая идентификация дополняется идентификацией региональной, где регион выступает в качестве особым образом идентифицированного субъекта «мы», мистического единства общности с территорией.
Процесс мифологизации массового сознания и поведения сегодня можно увидеть и в создании региональных мифов, основанных на «местном патриотизме». Примером может служить создание идеи «Уральской республики», «независимой Сибири», «Дальневосточной республики* и т. д. В средствах массовой информации подчеркивается особость региона: «Астраханская область - форпост России па Каспии», «Ставрополь - врата Кавказа», «Тверская область - душа России* и т. д. Усиление регионального элемента в российской идентичности можно рассматривать как одно из следствий кризиса идентичности, с которым Россия пришла к концу XX в.
Как показывают исследования, весьма распространенной реакцией на кризис является пассивная и фаталистическая позиция, ощущение собственной беспомощности, отчаяние или робкая надежда на какие-то «объективные» позитивные перемены. В этой среде сильнее всего проявляется тяга к социалистическим и коллективистским ценностям, ностальгия по прошлому.
Изменения в обществе вызвали к жизни всевозможные мифологемы, порожденные социальной памятью. Но если в прошедшие периоды истории России источником мифологем было будущее, то в настоящее десятилетие - это прошлое. Проявляющаяся в массовом общественном сознании ностальгия по социализму (чаще всего по брежневским «сытым» временам) - это ностальгия по социальной защищенности и устойчивому жизненному уровню, а не по монопольной власти партийной номенклатуры. Именно ощущение стабильного положения составляет для большинства населения преимущество социалистических порядков перед современными. При этом наиболее приемлемым периодом советской истории в общественном мнении оказываются не героические или воинственные годы, а те, что представляются наиболее спокойными. Торжественное разрушение памят- ников-идолов, переименование улиц и городов - тоже элемент мифологического сознания. Разрушение символов прошлого создает иллюзию «управления временем», являющегося в мифологическом сознании одним из признаков власти.
В современном сознании россиян идет трансформация отношения в процедуре политических выборов. Подкуп избирателей, пиаровские шумные акции и многое другое привели к пассивности избирателей, недоверию к процедуре выборов и негативному отношению к политике вообще. В результате мы видим достаточно большой и постоянный процент «протестного» голосования. Исследователи электорального поведения отмечают установившиеся в последнее десятилетие стереотипы российского голосования: чем выше экономический статус индивида, тем менее он склонен участвовать в выборах... чем выше доля сельского населения, тем выше там явка на выборы...Чем больше в регионе доля городского русского населения трудоспособного возраста и чем выше там благосостояние жителей, тем ниже будет явка на выборы. При этом, полного отказа от выборов нет, общественное сознание уже усвоило ценность права избирать, и любая попытка властей или «нечестных кандидатов» лишить граждан этого права может в ответ вызвать резкую протестную реакцию (либо срыв выборов неявкой, либо высокий процент проголосовавших «против всех»). Примером могут служить снятия с выборов популярных в регионах кандидатов, что происходило в Ростовской, Курской областях, в Приморском крае и других регионах, где на местных выборах «против всех» голосовало рекордное количество избирателей.
Очевидно, что существующий в постсоветской России уровень демократичности (точнее, либеральной толерантности, допускающей существование определенных демократических ценностей и институтов), явился скорее вынужденным и побочным продуктом разложения тоталитарной партийно-государственной системы, чем результатом какого-то особого демократического движения. Поэтому в стране не сформировались какие-либо влиятельные и самостоятельные собственно демократические силы или партии.
Как показывает мировой опыт, создание и конституционное закрепление новых институтов и структур демократического государства зависело, в первую очередь, от политической и, в особенности, правовой культуры политической элиты и широкой общественности. И в том случае, если процедуры и нормы демократического конституционного государства усваивались хотя бы политическими игроками (президентом, парламентариями, губернаторами, мэрами), обычно возникали консолидированные демократии на региональном уровне. Если же усвоения этих норм и процедур не происходило, вместо демократии утверждались «ква- зидемократические» и, по сути, авторитарные режимы. Сложившийся сегодня политический режим России отличается моноцентризмом, когда решение политических вопросов замыкается на Кремле. По мнению большинства населения, в результате изменений в политической системе на протяжении более десятилетия демократической она так и не стала.
Идейно-политическая поляризация и отсутствие традиций компромисса способствовали тому, что начавшаяся в конце 1991 г. ускоренная модернизация сверху не только не уменьшила, но и в известной степени увеличила конфликтогенность общества. Отчасти это связано с тем, что реформы экономики и политической системы сопровождаются значительными социально-экономическими потерями для большинства населения, которые накладываются на дезинтеграцию страны, экономический кризис, перераспределение собственности и власти, взрыв этнических конфликтов, беспрецедентный рост преступности, коррумпированность чиновников и другие отрицательные аспекты действительности. В результате этих явлений произошли значительные социальные изменения, которые отразились в массовом сознании россиян так, что на сегодняшний момент «85% респондентов относят себя к неблагополучной части общества, но при этом 75% из них убеждены, что по «справедливости* они должны принадлежать к его благополучной части» . За период реформ произошел как бы массовый спуск всего общества по социальной лестнице. Поэтому отношение к власти вполне естественно находит выражение в чувстве недоверия, которое перерастает в чувство протеста у основной массы населения, так как она становится еще беднее, и доверия и одобрения у небольшой части, которая становится богаче или, по крайней мере, не ухудшает свое материальное положение.
В постсоветский период появился новый для российской жизни тип поведения - индивидуализм (появление индивидуальной инициативы, смелости, личной ответственности за собственные действия, судьбу), основой которого исследователи считают вынужденную борьбу за выживание в процессе становления рыночных отношений.
В течение последних десятилетий в стране отмечаются также и процессы духовного опустошения. В национальном сознании граждан России духовно-нравственные ценности почти всегда преобладали над ценностями материального характера. Например, отношение к частной собственности и богатству чаще всего связывалось с такими негативными качествами ее владельцев, как алчность, жадность, жестокость, склонность к обману и т. д. Для большинства граждан было характерно чувство глубокой неприязни к тем, кто скопил богатство, особенно незаконным, преступным путем. Процесс трансформации Российской Федерации (или «третьей волны вестернизации») привел к появлению «потребительского* общества. Проводившиеся опросы общественного мнения показывают, что, если в 1990-1995 гг. большинство россиян еще склонялось к традиционным ценностям национального сознания, называя наиболее значимыми такие как, «чистая совесть», «хорошие друзья», «семья», «любовь», то в 1995-2004 гг. ценности материального, прагматического характера («деньги», «достаток», «квартира» и др.) стали явно преобладать над духовно-нравственными. Более того, в последнее время происходит серьезное размывание именно духовно-нравственных ценностей.
В отношении к проблеме международных отношений российские избиратели склонны мыслить традиционными категориями мессианства и идейной борьбы мировых политических сил. Проблемы внешней политики являются важнейшей составляющей политических программ избирательных объединений.
Отношение к окружающему миру и роль России в мировом порядке - один из главных пунктов предвыборной агитации. В настоящее время для значительной части населения в качестве основных ценностей выступают идеи сильного государства, возвращения России в разряд мировых держав.
Значителыпая часть опросов показывает, что наибольший рейтинг набирает идея державности, возрождения России как великой страны. В то же время идея величия, национальной уникальности, особой исторической миссии русского народа* (идея национализма) набирает незначительный процент голосов.
Вместе с тем, понятие «великая страна» за последние десять лет несколько изменило свое содержание. Величие сегодня связывается в сознании уже не столько с военной мощью и территориальной экспансией, сколько с экономической эффективностью, передовой наукой, развитой демократией. Почти 85% респондентов считают, что «только подняв экономику и, утвердив демократию, мы заставим мир себя уважать» .
В отношении других народов россияне демонстрируют традиционную установку на значительную доброжелательность и тем самым сохраняют и передают от поколения к поколению большой ресурс национальной терпимости.
Затянувшийся период модернизации отразился на массовом сознании россиян кризисом традиционной политической культуры и появлением новых ее качеств.
О том, что еще не установились черты новой политической культуры и не исчезли черты традиционной, говорят парадоксы общественного мнения. С одной стороны мы видим тоску по советскому прошлому (возврат к советской системе готовы одобрить около половины населения), с другой стороны, более половины населения утверждают, что «уже приспособились» или?вскоре приспособятся* к произошедшим переменам. За продолжение реформ высказываются чаще, чем за их прекращение.
С одной стороны, всеобщее признание свободы слова, одобрение независимости СМИ и права на критику власти, с другой - готовность признать государственный контроль за СМИ и введение «моральной цензуры». В массовом сознании высокий уровень надежд на нынешнего президента, возможность с его помощью навести порядок в стране, поднять благосостояние и т. д. сочетается с довольно сдержанными и даже негативными оценками деятельности президента в различных сферах; стремление войти на равных в сообщество развитых стран переплетается с комплексом великодержавности.
Неслучайно наиболее распространенными чувствами среди россиян в последние годы стали: усталость и безразличие, озлобленность и агрессивность, растерянность и страх и т. д. В российском обществе весьма распространен «веймарский синдром* - комплекс идей, чувств и настроений, отражающих разочарование в демократии, национальное унижение из-за распада великой державы. Отсюда - ностальгия по твердой руке, сильной власти, порядку. Империи нет, но имперское мышление остается.
Одним из важных позитивных результатов прошедшего десятилетия стала тенденция к рационализации политического поведения, выражающаяся в освобождении от характерных мифологических элементов и завышенных ожиданий от власти. В политической культуре появились установки на необходимость эффективной и дееспособной власти. (За 10 лет увеличилось число сторонников России как правового государства.)
Одна из приметных особенностей нынешнего сознания граждан - всеохватывающая установка на стабильность. Но это далеко не означает удовлетворенности существующим положением. Социальное недовольство сохраняется, появились опасения потери существующей сейчас стабильности, нового витка инфляции, политических кризисов и т. д.
Особо следует сказать о существующей молодежной политической субкультуре, в рамках которой формируются элементы новой политической культуры страны. Именно молодежь за последние годы оказалась в выигрыше с экономической точки зрения, она быстрее приспособилась к новым * правилам политической игры* и знает, что более выгодно в социальном и профессиональном плане. Как показывают социологические опросы, большинство молодых людей довольны своей жизнью и относят себя к среднему слою, уверены в собственных силах, отличаются ярко выраженной ориентацией на реализацию личных интересов и целей. Их отличает более сильная и значимая, чем у старших поколений, ориентация на достижения и успех. Молодому поколению в большей мере свойственно отчетливое проявление ценностей индивидуализма, личной инициативы, самостоятельности. Оно уверено в том, что сможет изменить свою жизнь к лучшему.
В целом для молодежи характерна установка на достаточно активное участие в выборах, хотя социально-политическая активность крайне низка (подавляющее большинство не принимает участия в деятельности каких-либо общественных или политических организаций и движений).
Вместе с тем, российская молодежь, так же как и общество в целом, еще не преодолели базовых характеристик имперской и советской политической культуры. К примеру, населению России в целом, и молодежи в частности, характерна значительная устойчивость государственно-патерналистских стереотипов (на обеспечение работой, образованием и т. д.), доверие и недоверие вызывают те же политические институты (высокий уровень доверия к президенту, недоверие к политическим партиям, правительству и др.).
По образному выражению А. И. Соловьева, традиционная политическая культура России «качнулась* в сторону «мировой политической культуры* и постепенно трансформируется в переходную .
Большинство ученых выделяют синтез традиционных черт, характеризующих политическую культуру России и новых общественных отношений, сформировавшихся за последние более десяти лет. С учетом этого, мы можем назвать ее трансформирующейся или переходной.
Литература
- 1. Ахиезер А. С. Специфика российской политической культуры и предмета политологии (Историко-культурное исследование) // «Pro et contra*. Т. 7. Лето 2002 // Режим доступа: http:pubs.carnegier.ru/p&c/russian
- 2. Фонотов А. Г. Россия: от мобилизационного общества к инновационному. М., 1993. 271 с.
- 3. Иорданский В. Русские, какие мы? // Свободная мысль. 1998. № 2. С. 51-60.
- 4. Симон Г. Мертвый хватает живого. Основы политической культуры России // Общественные науки и современность. 1996. N° 6. С. 29-43.
- 5. Гаман О. Политическая культура России и США в зеркале сравнительного анализа // Власть. 1996. N° 7. С. 60-63.
- 6. Щербинина Н. Г. Архаика в российской политической культуре // Полис. 1997. N° 2. С. 127-139.
- 7. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 2002. 764 с.
- 8. Олещук Ю. Властененавистничество // Мировая экономика и международные отношения. 1999. N° 4. С. 68-74.
- 9. Гудименко Д. В. Политическая культура России / Политическая культура: теория и национальные модели. М., 1994. С. 313-349.
- 10. Марьяновский А. А. Российский экономический менталитет // Государство и право. 1999. N° 6. С. 11-16.
- 11. Ильин И. А. Наши задачи. М., 1992. 272 с.
- 12. Левада Ю. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993-2000. М., 2000. 256 с.
- 13. Поэзия триколора // Режим доступа: http:www. monitoring.ru/press-center/press/article_1686.htrnl
- 14. Платковский В. В. Десять лет российских реформ глазами россиян // Социс. 2002. N° 10. С. 22-37.
- 15. Лапин Н. И. Как чувствуют, к чему стремятся граждане России // Социс. 2003. № 6. С. 78-87.
- 16. Кертман Г. Л. Катастрофизм в контексте российской политической культуры // Полис. 2000. N° 4. С. 6-18.
- 17. Ермоленко Т. Ф. Патерналистские традиции российской политической культуры // Власть. 2001. N° 1. С. 66-69.
- 18. Панарин А. Смерть и воскресение Отца в массовой политической культуре нашего времени // Власть. 2003. N° 3. С. 3-15.
- 19. Рукавишников В. О. Какой Россия видится изнутри и издалека // Социально-гуманитарные знания. 2003. N° 3. С. 3-22.
- 20. Гудков Л., Дубин Б. Конец 90-х годов: затухание образцов // Мониторинг общественного мнения. Экономические и социальные перемены. 2001. N° 1. С. 15-30.
- 21. Россия на рубеже веков. М., 2000. 448 с.
- 22. Соловьев А. И. Коммуникация и культура: противоречие поля политики//Полис. 2002. N° 6. С. 31-41.
Политическая культура отдельной страны обычно формируется в процессе переплетения различных ценностных ориентации и способов политического участия граждан, национальных традиций, обычаев, способов общественного признания человека, доминирующих форм общения элиты и электората, а также других обстоятельств, выражающих устойчивые черты цивилизационного развития общества и государства.
Базовые ценности российской политической культуры сложились под воздействием наиболее мощных, не утративших своего влияния и в настоящее время факторов. Прежде всего к ним можно отнести геополитические причины, выражающиеся, в частности, в особенностях ее лесостепного ландшафта, в наличии на большей части территории резко континентального климата, в больших размерах освоенных человеком территорий и т.д. Влияя на жизнь многих и многих поколений, эти факторы (причины) определили для значительных, в основном сельских, слоев населения основной ритм жизнедеятельности, установки и отношение к жизни. К примеру, зимне-летние циклы способствовали сочетанию в русском человеке степенности, обломовской созерцательности и долготерпения (вызванных длительной пассивностью в зимний период) с повышенной активностью и даже взрывным характером (берущих истоки в необходимости многое успеть за короткое лето).
Собственное влияние на доминирующие черты российской политической культуры оказали и общецивилизационные факторы, отразившие самые показательные формы организации совместной жизни россиян, их базовые ценности и ориентиры. Например, к ним можно отнести социокультурную срединность между ареалами Востока и Запада; постоянную ориентацию государства на чрезвычайные методы управления; мощное влияние византийских традиций, выразившееся, к примеру, в доминировании коллективных форм социальной жизни; отсутствие традиций правовой государственности и низкую роль механизмов самоуправления и самоорганизации населения и т.д. В XX в. уничтожение тоталитарными режимами целых социальных слоев (купечества, гуманитарной интеллигенции, офицерства) и народностей, отказ от рыночных регуляторов развития экономики, насильственное внедрение коммунистической идеологии существенно трансформировало многие тенденции в развитии российской цивилизации, нарушило естественные механизмы воспроизводства российских традиций, разорвало преемственность поколений и развитие ценностей плюралистического образа жизни, деформировало межкультурные связи и отношения России с мировым сообществом.
Длительное и противоречивое влияние различных факторов в настоящее время привело к формированию политической культуры российского общества, которую можно охарактеризовать как внутренне расколотую, горизонтально и вертикально поляризованную культуру, где ее ведущие сегменты противоречат друг другу по своим базовым и второстепенным ориентирам. Основные слои населения тяготеют в большей степени к культурной программатике либо рациональной, либо традиционалистской субкультур, опирающихся на основные ценности западного и восточного типа. Во многом эти неравноценные по своим масштабам и влиянию субкультуры пронизаны и различными идеологическими положениями и подходами.
В основании доминирующей традиционалистской субкультуры российского общества лежат ценности коммунитаризма (восходящие к общинному коллективизму и обусловливающие не только приоритет групповой справедливости перед принципами индивидуальной свободы личности, но и в конечном счете – ведущую роль государства в регулировании политической и социальной жизни), а также персонализированного восприятия власти, постоянно провоцирующего поиск «спасителя отечества», способного вывести страну из кризиса. Ведущей политической идеей является и «социальная справед-ливость», обусловливающая по преимуществу морализаторские оценки межгрупповой политической конкуренции. Характерно для таких культурных ориентации и недопонимание роли представительных органов власти, тяготение к исполнительским функциям с ограниченной индивидуальной ответственностью, незаинтересованность в сис-тематическом контроле за властями, отрицание значения кодифицированной законности и предпочтение ей своей, «калужской» и «рязанской законности» (Ленин). Этот тип политической культуры отличает еще и склонность к несанкционированным формам политического протеста, предрасположенность к силовым методам разрешения конфликтных ситуаций, невысокая заинтересованность граждан в использовании консенсусных технологий властвования.
В противоположность этим ориентирам у представителей более рационализированных и либерально ориентированных ценностей система культурных норм и воззрений включает многие из тех стандартов, которые характерны для политической культуры западного типа. Однако большинство этих ценностей еще не прочно укоренено в их сознании и имеет несколько книжный, умозрительный характер.
Как уже отмечалось, практически все политические культуры той или иной страны представляют собой сочетание различных субкультур. Например, даже в достаточно интегрированной американской политической культуре Д. Элазар выделяет индивидуалистскую, моралистскую и традиционалистскую субкультуры. Две весьма различные политические культуры сложились в современном Китае (КНР и Гонконг). Однако в российском обществе уровень различий и противостояния между субкультурами крайне высок. Если, к примеру, традиционалисты мифологизируют особость России, то демократы – ее отставание, первые критикуют западный либерализм, вторые – косную российскую действительность. При этом и тех, и других отличают неколебимая уверенность в правоте «своих» принципов (обычаев, традиций, лидеров и т.д.), отношение к компромиссу с оппонентами как к недопустимому нарушению принципов и даже предательству.
По сути дела такая форма взаимного противостояния политических субкультур есть современная редакция того культурного раскола, который сложился в нашем обществе еще в годы крещения Руси и ведет свой путь через противостояние сторонников язычества и христианства, приверженцев соборности и авторитаризма, славянофилов и западников, белых и красных, демократов и коммунистов. В силу этого взаимооппонирующие субкультуры не дают возможности выработать единые ценности политического устройства России, совместить ее культурное многообразие с политическим единством, обеспечить внутреннюю целостность государства и общества.
Как показывает опыт развития российского общества, его культурная самоидентификация возможна на пути преодоления раскола и обеспечения органического синтеза цивилизационного своеобразия развития страны и мировых тенденций к демократизации обществ и расширению инокультурных контактов между ними. Транс-формировать в этом направлении политико-культурные качества российского общества можно прежде всего путем реального изменения гражданского статуса личности, создания властных механизмов, передающих властные полномочия при принятии решений законно избранным и надежно контролируемым представителям народа.
Нашему обществу необходимы не подавление господствовавших прежде идеологий и не изобретение новых «демократических» доктрин, а последовательное укрепление духовной свободы, реальное расширение социально-экономического и политического пространства для проявления гражданской активности людей, вовлечение их в перераспределение общественных материальных ресурсов, контроль за управляющими. Политика властей должна обеспечивать мирное сосуществование даже противоположных идеологий и стилей гражданского поведения, способствуя образованию политических ориентации, объединяющих, а не противопоставляющих позиции социалистов и либералов, консерваторов и демократов, но при этом радикально ограничивающих идейное влияние политических экстремистов. Только на такой основе в обществе могут сложиться массовые идеалы гражданского достоинства, самоуважение, демократические формы взаимодействия человека и власти.