«Если завтра война,
Если завтра в поход…»
Август 1939 года… Еще свежи в памяти людей события в Испании, захват Гитлером Чехословакии, а в мире снова пахнет порохом. На Халхин-Голе идут бои с японцами, армии вермахта стягиваются к границам Польши. Пакт о ненападении, заключенный СССР с Германией, не снял угрозы войны. Советское правительство прилагает огромные усилия для укрепления обороны страны. Строятся военные заводы, конструкторы разрабатывают новые образцы вооружений. В связи с ростом военной опасности принят Закон о всеобщей военной обязанности. Началось формирование десятков новых дивизий. Так по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 9 августа 1939 года было начато формирование и 137-й стрелковой.
Родилась дивизия на нижегородской земле. «Матерью» ее была 17-я Нижегородская имени ЦИК БССР стрелковая дивизия. Полки 17-й имели боевые традиции еще со времен гражданской войны. Формирование новой дивизии началось на базе 51-го Иваново-Вознесенского полка 17-й стрелковой, который стоял в Арзамасе.
В первых числах сентября 1939 года в Арзамас стали прибывать первые командиры и политработники нового соединения. Командиром дивизии был назначен комдив Данилов, начальником штаба - полковник Яманов. Вместе с ними в Арзамас прибыли работники штаба дивизии и командиры полков.
Предстояло сформировать три стрелковых полка, которые получили номера: 771-й, 624-й, 409-й, и два артиллерийских - 497-й гаубичный и 278-легкий. Кроме этого предстояло создать несколько специальных частей и подразделений: истребительно-противотанковый и зенитно-артиллерийский дивизионы, батальоны связи, саперный, разведывательный, автомобильный, медикосанитарный.
Александров А. А., политрук роты 624-го стрелкового полка, впоследствии парторг полка, подполковник в отставке:
- Когда началось формирование 624-го полка, я работал заворготдела и членом бюро Арзамасского райкома комсомола. О том, что в Арзамасе будет формироваться дивизия, в райкоме партии стало известно в конце августа 1939 года. Вскоре райисполком и горвоенкомат вместе с прибывшими представителями из Московского военного округа начали осуществлять разработанный план мероприятий. На первый план встали задачи: обеспечить размещение частей и их штабов, подобрать кадры командного состава из запаса. Предстояло обеспечить определенную партийно-комсомольскую прослойку в формируемых частях, и, наконец, выделить жилье для семей командного состава. Ко всей этой работе был привлечен и райком ВЛКСМ. В конце августа были освобождены помещение железнодорожного техникума, в котором потом разместился 278-й легко-артиллерийский полк, и Красные казармы, где расквартировали первый батальон 624-го стрелкового полка. Гостиница на улице Ленинской освобождалась под квартиры семей комсостава. В ту пору райкому комсомола пришлось поработать особенно много. По указанию райкома партии мы обязаны были подобрать триста комсомольцев из приписного состава для двух формируемых полков. Эту задачу райком комсомола успешно выполнил. Только в 624-й полк было призвано более трехсот арзамасских комсомольцев, еще около ста - в 278-й артполк. Медсанбат дивизии был укомплектован санитарами и медсестрами исключительно из арзамасской комсомолии. В марте 1940 года я уже служил в 624-м полку в качестве политрука роты. Командир полка майор Фроленков и комиссар Михеев встретили меня очень тепло, как старого знакомого по работе в райкоме. Мог ли я тогда предполагать, что мне придется пройти с полком весь его боевой путь вплоть до конца войны…
7 сентября 1939-го года поездом из Горького в Арзамас прибыл первый артиллерийский дивизион артполка 17-й стрелковой дивизии. Первым с поезда сошел батальонный комиссар Макаревич, назначенный комиссаром полка. Старший лейтенант Елесин построил на платформе дивизион и зачитал приказ о формировании 278-го легко-артиллерийского полка, который должен войти в состав 137-й стрелковой дивизии. Вскоре село Выездное близ Арзамаса стало превращаться в военный лагерь, шумный от ржания коней, команд и солдатских песен. 15 сентября в расположение полка прибыли его командир майор Рябков, начальник штаба капитан Полянцев, командиры дивизионов лейтенант Лагойский, старший лейтенант Хрущев и капитан Якушев. Вскоре полк начал жить обычной армейской жизнью.
497-й гаубичный артиллерийский полк формировался в старинном селе Карачарово близ Мурома. Первыми в помещение Карачаровского дома отдыха, где должен был разместиться штаб полка, прибыли майор Малых, назначенный командиром части, батальонный комиссар Андреев, комиссар полка, и несколько человек средних командиров…
Свиридов В. В., командир штабной батареи 497-го ГАП, комсорг полка, подполковник в отставке:
- В Муром, в 497-й гаубичный артполк, я был направлен после окончания Киевского военного училища. Приехали мы с лейтенантом Силкиным в город ночью, где располагался полк, конечно, не знали. Спросили у первого попавшегося военного, им оказался сам командир полка майор Малых. Выяснилось, что полка еще не существует, мы прибыли первыми. Так и началась наша служба. Но прежде чем начать боевую учебу, пришлось проделать громадную работу: капитально отремонтировать помещения, построить мастерские, оборудовать столовую и клуб, конюшню, заготовить на зиму дрова. Вскоре прибыли первые четыре гаубицы, сорок лошадей, потом привезли трактора, амуницию. Сначала в полку нас было всего 25 человек, потом прибыли еще 60, затем пришел целый эшелон - с рязанцами, одесситами, сибиряками, винничанами, грузинами. Одновременно обживались и изучали материальную часть. Многие из бойцов до этого никогда не видели артиллерийских орудий…
771-й стрелковый полк начал формироваться в школе на улице Баррикад в Сормове, затем его перевели в Арзамас. Командиром полка был назначен полковник Малинов. В полк Малинова перевели с должности начальника полковой школы 17-й стрелковой дивизии, а до этого он командовал батальоном. Начальником штаба 771-го полка стал капитан Шапошников. Батальонный комиссар Васильчиков был назначен комиссаром полка. Парторгом полка стал политрук Наумов.
Из прибывавшего личного состава сразу же формировали роты и батальоны. В 771-й стрелковый полк пришли служить много молодых рабочих из Сормова, Горьковского автозавода, с муромских предприятий.
К 1 октября было закончено формирование и 409-го стрелкового полка, командиром которого назначили майора Корниенко. Ранее он преподавал тактику в военном училище имени Верховного Совета СССР, воспитал сотни командиров Красной Армии. С большим опытом службы был комиссар полка Артюгин. В полк он прибыл с должности заместителя начальника политотдела 17-й стрелковой дивизии. Одновременно Артюгин был членом Мордовского обкома и Саранского горкома партии. Формировался 409-й полк в основном из чебоксарских комсомольцев. Полку после сформирования предстояло передислоцироваться из Чебоксар в Саранск, и первым испытанием для него стал форсированный пеший переход в этот город.
Огромную помощь в формировании нового соединения оказали партийные и хозяйственные органы Горького, Арзамаса и Мурома. Формирование 137-й стрелковой дивизии проходило под личным контролем первого секретаря Горьковского обкома партии Родионова и председателя облисполкома Третьякова. Они хорошо знали нужды соединения, с первых же дней познакомились с командованием, с которым впоследствии их связывала крепкая мужская дружба.
С конца сентября все части и подразделения дивизии приступили к боевой учебе. Начались занятия по тактике, политподготовке, изучалось боевой оружие. Личный состав с каждым днем все более втягивался в армейскую жизнь.
В декабре 1939 года штаб дивизии из Арзамаса переехал в Горький, туда же передислоцировался и 278-й легко-артиллерийский полк. 771-й стрелковый полк после учебных сборов с приписным составом перешел в Чебоксары, но вскоре вернулся в Горький и разместился в Красных казармах под кремлем.
23 февраля 1940 года личный состав всех полков дивизии принял Присягу на верность Родине. А боевая учеба шла своим ходом…
Свиридов В. В.:
- Наконец, начались и боевые стрельбы с выходом в поле. Первые же результаты порадовали. Вспоминаю, как после стрельб строили шалаши, уставшие, но довольные пели: «Мой костер в тумане светит…». Майор Малых угощал командиров хорошими папиросами. Он и комиссар полка Андреев умели поднять настроение и относились к нам, молодым командирам, по-отечески…
Зимой 1940 года 1-я и 6-я батареи 497-го ГАП были на всеармейских артиллерийских сборах. Батарея лейтенанта Бережных заняла там первое место, за что Маршал Советского Союза. Буденный наградил его именными золотыми часами. Командиры взводов этой батареи лейтенанты Сахаров, Житковский и Фролов также были награждены именными часами.
Жуков С. Н., командир роты 3-го батальона 624-го стрелкового полка, капитан в отставке:
- Шестого февраля 1940 года мы, выпускники Рязанского пехотного училища приехали в Арзамас на пополнение полка. Сразу же включились в жизнь части, а была она интересной, захватывающей, как, впрочем, и все то время. Кроме боевой подготовки в полку много занимались спортом. Например, в честь годовщины Красной Армии был организован лыжный пробег по маршруту Арзамас - Горький и обратно. Прошли на лыжах около 250 километров, в лютую стужу. Победили тогда курсанты полковой школы 624-го полка…
Макаревич Станислав Матвеевич, сын комиссара 278-го ЛАП:
- Я тогда был мальчишкой и, конечно, любил все, что имеет отношение к армии. Ходили за строем красноармейцев, пролезали в столовую отведать армейской пищи. Мы были помощниками на конюшне, старались попасть на стрельбище, любили подержать в руках саблю, карабин и за высшее счастье считали стрельнуть в тире. Я дневал и ночевал в полку. Красноармейцы даже скрывали меня от отца, он ругался, что я все время пропадаю в казарме. Часто слышал, как бойцы с уважением говорили об отце. Он любил людей, и красноармейцы отвечали ему взаимностью. А какая художественная самодеятельность была в полку! Свой театр был, ставили пьесы Островского…
Не забывали в дивизии и общественную работу, умели культурно отдохнуть. Полковые оркестры и художественная самодеятельность были хорошо известны не только бойцам, но и местным жителям. Характерно, что почти весь командный состав был избран депутатами городских и районных советов. Трудящиеся городов Горького, Арзамаса, Мурома, Саранска хорошо знали своих депутатов, а они, в свою очередь, находили время оказать посильную помощь своим избирателям. Еще в сентябре 1939 года делегация рабочих города Горького вручила личному составу 771-го полка шефское Красное знамя, свидетельство единства армии и народа. Так начиналась прочная дружба воинов дивизии с трудящимися Горьковской области.
А на Карельском перешейке шли бои с финнами. Туда из дивизии на пополнение воюющих частей несколько раз перебрасывали группы наиболее подготовленных красноармейцев и командиров. В этот период людей в дивизии, особенно командиров, не хватало, оставшимся приходилось работать с максимальным напряжением.
В начале лета 1940 года части дивизии выехали в Гороховецкие лагеря, где на полигонах и стрельбищах продолжали заниматься боевой учебой.
Настоящим экзаменом для дивизии стали летние учения 1940 года. Это были маневры, показательные для всего высшего командования Красной Армии. Проводил учения лично нарком обороны Маршал Советского Союза Тимошенко. На учениях присутствовали также маршалы Буденный и Шапошников, начальник Генерального штаба генерал армии Мерецков, начальник Главного политуправления Красной Армии Мехлис и ряд других высших командиров.
Готовил маневры начальник отдела боевой подготовки Московского военного округа полковник Гришин. Учения были максимально приближены к условиям боевых действий. После доклада о готовности маршалу Тимошенко в наступление перешел 771- стрелковый полк. 409-й и 624-й полки были обороняющейся стороной. На всех этапах учений моральный дух личного состава был исключительно высоким. Стремлением делать все, как на войне, были пронизаны все - от рядового бойца до командира дивизии. Все части показали на учениях отличную боевую выучку. Особенно отличился батальон капитана Гусева из 771-го полка. На разборе учений маршалом Тимошенко 1-я и 3-я роты старших лейтенантов Пономарева и Цабута этого батальона были отмечены особо, как умело проводившие маневр. Отлично показали себя и пулеметчики, порадовавшие командование меткой стрельбой. Маршал Тимошенко остался доволен и точной стрельбой артиллеристов. Надолго запомнили воины дивизии встречи с маршалами Тимошенко, Буденным, Шапошниковым.
После учений прошел их детальный разбор. Всему личному составу соединения была объявлена благодарность наркома обороны, а командиру 624-го стрелкового полка майору Фроленкову маршал Тимошенко вручил почетный подарок - часы с дарственной надписью. Были поощрены наркомом также многие другие командиры и красноармейцы дивизии. 497-й ГАП занял на этих учениях первое место среди 15 артиллерийских полков МВО. Не зря полку вскоре была оказана честь стать учебной базой Артиллерийской академии Красной Армии.
За успехи в боевой подготовке дивизия в числе 15 лучших соединений Красной Армии была награждена двумя переходящими Красными знаменами - от наркомата обороны и от командования Московского военного округа. Столь высокая оценка боевой подготовки говорит о многом. За короткий срок дивизия стала одним из лучших соединений не только в округе, но и в Красной Армии.
В 137-й закладывались хорошие традиции. Уже тогда у кадровых бойцов было сформировано чувство превосходства, как лучшего соединения Красной Армии, что впоследствии позволило иметь такое же чувство и над противником.
Дивизия была полностью сколочена, как соединение, ощущала себя как спаянный коллектив, получила необходимый предбоевой опыт и закалку.
После учений маршал Тимошенко решил, что даже для такого крупного города, как Горький, слишком богато иметь столь хорошо обученный полк, как 771-й, и приказал направить его рядовой состав на формирование одной из частей Московского гарнизона. Для формирования нового 771-го полка были оставлены лишь командир части, замполит, начальник штаба и несколько средних и младших командиров…
Шапошников А. В., начальник штаба 771-го стрелкового полка, полковник в отставке:
- Жалко было расставаться с такими отличными солдатами. Нам разрешили оставить в Горьком лишь тыловые и специальные подразделения. Всеми правдами и неправдами мы переводили туда лучших красноармейцев и сержантов, чтобы сохранить костяк части. Новый состав полка был снова набран из горьковчан, призывников из Выксы, Городца, Кулебак, Павлова, Богородска, Шахуньи. Парни были, как на подбор, практически все - комсомольцы…
Вскоре полк снова стал лучшим в дивизии, он считался головным в соединении. Недаром, когда весной 1941-го в Генштабе планировали перевести дивизию на штаты воздушно-десантной, то 771-й полк должен был стать парашютным, как лучший полк соединения.
Ляшко П. А., старший писарь 771-го полка, полковник в отставке:
- Нам повезло на командиров. Полковник Малинов прекрасно знал свое дело, опытный методист - воспитатель, очень выдержанный, спокойный человек. Начальник штаба капитан Шапошников пользовался в полку авторитетом. Он никогда не повышал голос, всегда разберется, обдумает решение, никогда не бросал слов на ветер. Штабную работу Шапошников знал прекрасно, умел хорошо организовать любое сложное дело. Уважали в полку и комиссара Петра Александровича Васильчикова. Человек большевистской закалки, он сумел быстро завоевать авторитет и любовь личного состава полка…
Вскоре после наркомовский учений был отозван в Москву на новую должность командир дивизии комдив Данилов. Нелегко ему было расставаться с соединением, в которое вложил столько труда и души. Тяжелая судьба ожидала генерала Данилова в первые месяцы войны. Командуя другой дивизией, в одном из боев он был ранен, попал в плен. Но и в плену он мужественно выполнял свой долг, и погиб истинным патриотом Родины.
Новым командиром 137-й стрелковой назначили полковника Гришина. В дивизию полковник Гришин пришел, имея солидный опыт работы начальником оперативного отдела 17-й стрелковой дивизии, начальника отдела боевой подготовки Московского военного округа. За отлично спланированные и проведенные наркомовские учения он был награжден орденом Красной Звезды.
За плечами у полковника Гришина была солидная и в то же время обычная для командира дивизии биография. Родился Иван Тихонович Гришин в 1901 году в крестьянской семье, в деревне Внуковичи Рославльского уезда Смоленской губернии. В Красной Армии с 1920 года, участвовал в подавлении антоновщины, в 20-е годы окончил военную академию имени Фрунзе. Прошел все ступеньки военной службы, начиная от командира взвода. Командование ценило его, как умелого методиста-воспитателя. 137-й дивизией полковник Гришин командовал в самый трудный период ее истории, до марта 1942-го. Потом работал начальником штаба армии, до конца войны командовал 49-й армией. За форсирование Днепра и взятие Могилева генералу Гришину было присвоено звание Героя Советского Союза. Одна из улиц Могилева носит его имя. После окончания войны генерал-полковник Гришин находился на дипломатической работе в Албании, затем работал начальником управления боевой подготовки Сухопутных войск. Жизнь Ивана Тихоновича оборвалась в 1950 году.
После наркомовских учений дивизия продолжала усиленно заниматься боевой учебой. В Европе шла война, все понимали, что не за горами она и для нашей страны. Напряженно учились военному делу красноармейцы и командиры, у которых часто не оставалось времени, чтобы побыть дома в выходные дни с семьей…
Похлебаев Г. Г., командир батареи 76-миллиметровых орудий 771-го стрелкового полка, полковник в отставке:
- Весь последний год перед войной у меня остался в памяти, как период постоянно нараставшего напряжения в работе. В сентябре 40-го перевели в другую часть начальника артиллерии полка старшего лейтенанта Егорычева. Меня, не освобождая от должности командира батареи, оставили работать и за него. В октябре 40-го уехал на курсы секретарь партбюро полка Наумов. Мне, как члену бюро, поручили выполнять и его обязанности. Хорошо еще, что мне много помогал мой заместитель по строевой части лейтенант Борис Терещенко. Полковник Малинов однажды сказал: «Товарищ старший лейтенант, первую половину дня ты работаешь с артиллеристами, (батарея располагалась в Тобольских казармах), а вторую - в партбюро полка». Мне приходилось каждый день совершать пятикилометровые марши по улице Свердлова. В феврале 41-го приехал с артиллерийских курсов старший лейтенант Меркулов. Он немного поработал в штабе артиллерии дивизии, а потом его перевели к нам в часть на должность начальника артиллерии полка, но занятия с расчетами все равно пришлось вести мне. В мае вернулся с курсов Наумов, это облегчило мне службу, но радоваться оказалось рано: старшего лейтенанта Терещенко у меня забрали и перевели командовать батареей. И так никакой передышки до начала войны…
В архиве Министерства обороны России хранится выступление полковника Гришина на совещании у наркома обороны в январе 41-го года. Этот документ передает своеобразный дух предвоенного времени:
«Товарищ Народный комиссар обороны! Проведенные Вами смотровые учения в нашей дивизии и награждение ее высокой наградой - Красным Знаменем Красной Армии заложили прочную основу подготовки частей дивизии и создали условия для нашей плодотворной работы в дальнейшем. Мы сейчас на эту основу встали твердо. Правда, у меня нет опыта в командовании этой дивизией в прошлом такого, как рассказывал командир 99-й дивизии. Но у меня есть опыт подготовки этой дивизии к смотровым учениям Народного комиссара обороны. Поэтому я буду говорить, как идет учеба у нас сейчас. Мы все указания, которые были Вами даны на разборе тактических учений нашей дивизии, а также и других дивизий, учли и перестраиваем по ним всю систему своей работы.
Перестройку мы начали с таких вопросов. Вопрос казался бы очень простым - вынести учебу в поле. Проще ничего не может быть. Но оказалось, что это очень трудное дело. У нас это дело сразу после лагерной учебы не пошло. Что мы сделали для того, чтобы это дело сдвинуть? Мы взяли за основу те указания, которые были Вами сделаны на тактических учениях нашей дивизии, а также и других дивизий в других округах. Еще раз проработали их со всем командным составом - старшим, средним и сейчас доводим их до нового пополнения, до каждого бойца.
Второе - мы перестроили свой внутренний распорядок таким образом, что два часа с утра занимаемся до завтрака, затем завтракаем и на все шесть часов выходим в поле. Это дает нам возможность рационально использовать светлое время и не держать около казармы бойцов. Что мы здесь встречаем? Сразу этого дела не перевернешь. Мы встречаемся с большими трудностями. Пережитки прошлого, шаблон, условности, которые существовали в этом деле, повторяются и сейчас. Здесь приходится в отдельных случаях прибегать к индивидуальным мерам. Особенно это касается тех командиров, которые еще и сейчас хотят руководить вопросами боевой подготовки из канцелярии, из кабинета. Такие случаи есть.
Должен подчеркнуть, что по нашей 137-й дивизии мы имеем большой некомплект и, главным образом, основного звена - командира роты, некомплект выражается в 12 человек. Кроме того, во всей дивизии нет ни одного командира роты старше по званию, как лейтенант. Основная масса - младшие лейтенанты. С этой группой нам приходится очень много работать, чтобы недостатки выправить. Это создает для нас большую трудность.
Мы сейчас заканчиваем одиночную подготовку. Здесь высказывался ряд командиров о том, что она остается недоработанной. Да, она у нас остается во многом недоработанной. Я хотел бы доложить, как у нас обстоит дело. Пополнение в нашу дивизию прибыло в конце октября и начале ноября. Провести одиночную подготовку бойца за полтора месяца мы были не в состоянии. Нам предстоит большая работа по доработке одиночного бойца в период подготовки отделения, взвода и роты.
На сегодня учеба в дивизии развернулась во всех частях, но проходит она неравномерно. Там, где люди поняли перестройку по-настоящему, это дело идет гораздо быстрее. Мы имеем один такой полк, который точно по времени отрабатывает задачи все, которые положены по плану. Правда, не хватает еще качества. Над этим мы работаем. Мы на выдержку проверили в одном полку тактическую подготовку молодого пополнения. Результат оказался прекрасным.
Наряду с одиночной подготовкой бойца мы приняли такую систему, какую практикует и командир 99-й дивизии. Мы провели со взводом 10-километровый марш с темой «Действия головной походной заставы». Сегодня заканчивается 15-километровый марш роты по той же теме, и закончим декабрь 25-километровым маршем усиленного батальона. В январе мы запланировали пяти-семидневный выход между двумя гарнизонами с отрывом частей на 50-60 километров. Это нам даст возможность втянуть наши войска, как в марши, так и в зимние условия.
Огневая подготовка. По огневой подготовке в основном сейчас этот полк, который идет впереди, закончил первые начальные упражнения и приступил ко вторым. По остальным полкам упражнения заканчиваются. Результаты такие: отлично - 268 из 647 чел., хорошо - 191, посредственно - 145, плохо - 43 с общим процентом 93,5. В отдельных полках, где идут только разговоры о перестройке, только над этим думают, эта задача отработана на 50 процентов.
Для того чтобы улучшить качество боевой подготовки, - что мы проделываем. Мы проделываем следующие мероприятия. На сегодня мы задались такой целью, чтобы выявить отдельных командиров, которые сейчас учат бойцов показом. Нашли такого командира, а прошло несколько дней, - и в каждом полку имеем не одного, а десятки таких командиров, которые учат показом. Это - положительное явление, обеспечивающее качество учебы. Затем выявили лучший взвод дивизии, популяризировали его, и теперь каждый командир взвода старается вывести свой взвод на уровень данного показательного взвода. По полковым школам развернули эту же самую работу.
Затем секретари партийных бюро после 15-й окружной партийной конференции резко перестроили свою работу. Есть такие секретари партийных бюро, как тт. Башмаков и Казаков, которые имеют определенный план, когда, в какой батарее, в какой роте они будут на занятиях. Они не просто только присутствуют на занятиях, но и активно включаются в учебу. Вернувшись из роты, докладывают командиру полка и помогают устранять недочеты. Комсомольские организации также отыскали комсоргов, которые по-настоящему перестроили работу и, популяризируя их образцы, проводят работу. Это тянет остальных вперед.
Работа с отличниками. Это важный раздел работы, особенно в период одиночной подготовки. У нас сначала забросили это дело, забросили отличников, которые были награждены Народным Комиссаром нагрудным значком «Отличник РККА» и награжденных ценными подарками за ученье и т. д. Сейчас эту армию отличников мы собрали, провели соответствующую работу, показали молодым бойцам, командирам рот и взводов. Мы еще не полностью провели это мероприятие, но перед каждым из командиров рот и взводов поставили определенные задачи - иметь планы по выращиванию этих отличников. Скажем, каждый командир роты должен подготовить 2-3 отличника к определенному сроку, что вообще нас приведет к возможности подготавливать и в дальнейшем отличников. Тем самым будем поднимать качество боевой и политической подготовки.
Генерал-лейтенант бронетанковых войск говорил, что в танковые части нельзя посылать людей, не знающих русского языка. Я должен сказать, что в нашей дивизии до 32 национальностей, так что девать их некуда. В пехоту брать нельзя, но нужно поставить интернациональное воспитание в центре нашего внимания. Мы решили поступить так: чтобы быстрее обучить русскому языку, мы распределили националов не более как по 2 человека по отделениям. Затем подготовили комсомольцев и прикрепили их к этим лицам, поставив вопрос, чтобы каждый боец каждый день заучивал по пять слов русского языка. В батальоне связи у нас было 5 чел., в ОРБ - 15 человек. Передо мной ставили некоторые командиры вопрос: «Уберите этих людей». Я заявил, что у нас много национальностей и никаких переводов не будет. И что же? Сейчас связисты работают прекрасно на ключе и передают по несколько десятков слов. Больше того, ни один командир батальона не просит их снимать. Это мероприятие чрезвычайно помогает. Человек видит предмет, например, руку, которая называется рукой до тех пор, пока не выучит.
Для того чтобы подготовить полноценного ефрейтора и обеспечить нашего отделенного командира помощником, мы провели такое мероприятие - собрали 45-дневный сбор из старослужащих 2-го года службы и к 1 января закончим этот сбор. Это обеспечит примерно на каждый полк 50-60 инструкторов. Я сам лично побывал на каждом сборе. Должен сказать, что качество занятий довольно высокое, и мы получим полноценных ефрейторов, которые обеспечат качество проводимых занятий в отделении.
Колоссальное значение имеют мероприятия, которые мы проводим по переподготовке командного состава по приказу Народного комиссара № 0259. Вкратце хочу отметить, как недостаток, один штрих. У нас получается некоторая перегрузка дивизии. Округ проводит сборы - берет от дивизии руководителей, корпус проводит - он берет от дивизий руководителей, или просто подготовку командиров батарей переложили на меня, и мой начальник артиллерии дивизии со штабом сидит на корпусных сборах больше месяца.
Недостаточно осуществляется контроль со стороны руководства этими сборами, и качество подготовки командира роты у нас оказалось слабее, нежели качество подготовки командира батареи. Мы сейчас проводим сбор командиров взводов. С командирами рот предстоит работать еще очень много, чтобы подготовить из них настоящих мастеров. Командир роты - основное лицо, которое готовит непосредственно бойца, отделение и взвод. Эта категория оказалась моложе по возрасту, меньше по знаниям, и сбор прошел несколько ниже, нежели категория командира батальона и командира взвода.
Так идет у нас перестройка, так мы понимаем указания товарища Народного комиссара, которые нам даны были на разборе тактических учений.
Не совсем благополучно у нас обстоит дело с дисциплиной. Мы не изжили таких позорных явлений, как дезертирство, - был такой случай в декабре. Самоотлучки имеют место, имеют случаи пьянки, причем в звене младшего лейтенанта. В чем тут дело? Дело в том, что мы считали его полностью подготовленным командиром и бросили работать с ним, а он не сложился еще как командир, мы же предоставили его самому себе. Сейчас мы это дело пересмотрели и наметили целый ряд мероприятий с тем, чтобы нам поднять категорию младших лейтенантов.
Устав дисциплинарной службы в дивизии мы понимаем правильно и дисциплинарную практику проводим правильно, но у некоторой части командного состава получилось простое администрирование. Я позволю себе назвать один такой пример. Есть заместитель командира батареи Ильченко - за ноябрь и 10 дней декабря он не дал ни одного поощрения, дал 53 наряда и 15 суток ареста. Мы сейчас провели основательную проверку состояния дисциплины в этом полку и ряде других частей и дали исчерпывающие указания, чтобы выправить этот недостаток.
Сейчас мы развернули широкое социалистическое соревнование внутри себя, вызвали ряд своих дивизий Московского военного округа на соревнование с нами за первенство. Мы ставим своей задачей во что бы то ни стало удержать знамя Народного комиссара, которое получила дивизия в прошлом году и будем бороться за первенство нашего Московского военного округа, чтобы сделать его передовым округом в Красной Армии».
Лукъянюк Ф. М., командир батальона связи дивизии, подполковник:
- В апреле 41-го я был на большом совещании в штабе МВО. Командующий Московским военным округом генерал Тюленев в заключительном слове дал нам суровый наказ: «В воздухе пахнет грозой, война может вспыхнуть неожиданно, поэтому, когда приедете в свои части, сделайте все расчеты на подъем и погрузку имущества и продовольствия в вагоны, вплоть до того, что назначьте старших по вагонам…
Приближалось лето 1941-го года. В связи со сложной международной обстановкой в мае в дивизию была призвана часть приписного состава. В основном это были участники финской кампании, обстрелянные бойцы. Сразу же после пополнения дивизия перешла в летние лагеря для продолжения боевой учебы. По вечерам, возвращаясь со стрельбищ и полигонов, красноармейцы пели: «Если завтра война, если завтра в поход…». Дивизия была готова выполнить свой долг, но все-таки весть о войне пришла неожиданно.
Александр Петрушин
ИЗ ОКРУЖЕНИЯ
22 июня 2011 года исполняется 70 лет с начала Великой Отечественной войны. Так случилось, что в соединениях Красной армии, первыми принявших на себя вражеский удар, было немало наших земляков, которые призваны на военную службу в 1939-м, 1940-м и весной 1941 года. Многие служили в 137-й стрелковой дивизии.
Лучшие из лучших
Это соединение было сформировано в сентябре 1939-го в Арзамасе на базе 51-го Иваново-Вознесенского полка 17-й Нижегородской имени ЦИК БССР стрелковой дивизии.
Этот город, по словам родившегося в нем писателя Аркадия Гайдара, «был тихий, весь в садах, огороженных ветхими заборами. В тех садах росло великое множество вишни, яблок-скороспелок, терновника и красных пионов. Сады, примыкая один к другому, образовывали сплошные зеленые массивы, неугомонно звеневшие пересвистами синиц, щеглов, снегирей и малиновок... Через город, мимо садов, тянулись тихие зацветшие пруды. Под горою текла речонка Теша».
В состав дивизии входили три стрелковых полка (771-й, 624-й, 409-й) и два артиллерийских - 497-й гаубичный и 278-й легкий, а также специальные части: истребительно-противотанковый и зенитно-артиллерийский дивизионы, батальоны связи, саперный, разведывательный, автомобильный, медико-санитарный.
Все подразделения были укомплектованы призывниками - волжанами и сибиряками.
Дивизия отличилась на летних маневрах 1940 года, показательных для высшего командования Красной армии: маршалов Тимошенко, Буденного, Шапошникова, генерала армии Мерецкого, армейского комиссара 1-го ранга Мехлиса.
За отлично спланированные и проведенные наркомовские учения командира 137-й стрелковой дивизии полковника Гришина наградили орденом Красной Звезды.*
В архиве Министерства обороны России хранится выступление полковника Гришина на совещании у наркома обороны Тимошенко в декабре 1941 года:
«... Произведенные Вами смотровые учения в нашей дивизии заложили прочную основу подготовки частей и создали условия для нашей плодотворной работы в дальнейшем. Правда, у меня нет опыта в командовании дивизией такого, как рассказывал командир 99-й дивизии...»
Передовой в Красной армии 99-й стрелковой дивизией командовал полковник Власов. Тот самый, который 12 июля 1942-го, уже в звании генерал-лейтенанта, командуя окруженной в новгородских лесах и болотах 2-й Ударной армией, сдался в плен и стал сотрудничать с оккупантами «для ведения вооруженной борьбы с Советской властью».**
Подняты по тревоге
Мирную жизнь Гороховецкого лагеря, где летом 1941-го располагалась 137-я стрелковая дивизия, прервала война. Бывший начальник оперативного отдела штаба 20-го стрелкового корпуса, в состав которого входила 137-я, И.А. Суетин вспоминал: «В ночь на 22 июня я был дежурным по штабу корпуса. Рано утром из Московского военного округа поступило сообщение, что фашистская Германия напала на нашу страну. Так в Горьком мне довелось первому узнать, что началась война. Сразу же были подняты по тревоге командиры. Только закончили совещание, вскрыли мобилизационный пакет -Молотов выступает по радио.»
Связист 771-го стрелкового полка А.М. Самойленко: «... На утро 22 июня было назначено общее построение полка. Все мы стояли в шеренге по два, ожидая строевого смотра каким-то большим начальником. Прошло более часа, но ни один командир, даже младший лейтенант, не появился. Я вызвался узнать, в чем дело. «Беги, - сказал кто-то в строю, - ты ведь у нас победитель полковых и дивизионных соревнований. Я, и правда, занимал первое место в полку и второе в дивизии по бегу. Быстро прибежал к штабу полка и вижу, как из него выходят молчаливые, озабоченные командиры и поворачивают головы к тарелке громкоговорителя. Я выслушал речь Молотова и побежал к батальону. Все бойцы так и стояли в строю: дисциплина тогда была строгой. Но, когда люди выслушали мой сбивчивый пересказ услышанного по радио, куда девалась дисциплина. Все начали расходиться, а вскоре у палаток появились маленькие костры - жгли письма, бумаги, какие-то вещи, которые не могли взять на войну, даже чемоданы.»
Телефонист 246-го отдельного батальона связи дивизии А.А. Коробков: «А мы в двенадцать часов оказались в столовой. Как услышали, что война, у нас и ложки попадали...»
После совещаний, митингов, партийных и комсомольских собраний из штаба корпуса пришел приказ - возвратиться к месту постоянной дислокации.
Связист 771-го стрелкового полка А.М. Самойленко: «Вечером 22 июня наш полк из Гороховецких лагерей пешком пошел в Горький, в Красные казармы. Сначала шли организованно всем полком, но постепенно растянулись. Командиры поторапливали, но никто не реагировал: каждый ушел в себя, думая о начавшейся войне.
Медленно идут час за часом, в пути накаливается усталость. Одни засыпали на ходу, другие падали где попало во время коротких привалов, третьи начинали изобретать болезни. Были среди нас и другие ребята - выносливые, сильные, горевшие желанием скорей попасть на фронт. Показалась деревня, на ее окраине стоял колодец. Один или два красноармейца бросились к воде, но их остановили: «Товарищи, имейте выдержку, на нас смотрит народ». Действительно, полдеревни собралось у крайнего дома - женщины с детьми. Вдалеке показались отставшие однополчане. Чем ближе они подходили, тем неприглядней картина: многие едва плелись, а такие молодцы! Кто-то натер ноги и теперь поднимал пыль голыми пятками. А как кинулись к колодцу - всей толпой, лезут головами в корыто. Сзади подходят другие, толчея еще больше. Первые признаки войны, с ее трудностями и падением нравов.»
С 26 июня 1941-го эшелон за эшелоном из Горького, Арзамаса, Мурома и Саранска отправлялись на запад полки 137-й стрелковой дивизии.
Ветеринарный врач 624-го стрелкового полка Н.А. Набель: «Напряжение отправки нарастало с каждым часом. При погрузке в вагоны большинство бойцов и командиров прощались со своими родными и знакомыми. Всюду плакали и причитали. На команду «По вагонам!» реагировали далеко не все. Паровоз пыхтел и свистел, призывая к посадке, но проводы продолжались. Наконец, эшелон тронулся и пошел вперед. Женщины бегут к вагонам, многие плачут навзрыд. Такого всеобщего плача я никогда еще не слышал, он долго словно висел в воздухе.»
В 137-й стрелковой дивизии насчитывалось тогда свыше 14 тысяч человек, около трех тысяч лошадей, до 200 орудий и минометов, сотни автомашин, тракторов, повозок. Чтобы перебросить это соединение на фронт, потребовалось 36 эшелонов.
Первый бой
На редких остановках все жадно слушали сводки Совинформбюро, а они все тревожней. Оставлены Гродно, Барановичи, Минск. Навстречу все чаще санитарные поезда. Все ближе фронт.
Н.А. Набель: «Шесть часов утра, погожее летнее утро, почти все еще спят. Вдруг резкий грохот потряс состав. Я выскочил из вагона, и, падая на землю, заметил в небе два немецких самолета. Одна бомба угодила в вагон, где ехали семьдесят пять человек, вторая - в теплушку с лошадьми, третья ударила в рельс второго пути, да так, что кусок рельса вырвало, а концы загнулись, как салазки. Из эшелона выскакивают бойцы, бегут врассыпную в лес. Когда самолеты улетели, я пошел в голову состава, где упали бомбы. В вагоне с людьми бомба пробила крышу и пол, кругом изуродованные трупы. В конском вагоне месиво из мяса и костей. Одну лошадь выбросило взрывом на рельсы, у нее нет передней ноги и разворочен живот. Надо пристрелить беднягу, но не могу. Подходит лейтенант: «Ну что смотришь, стреляй!» - «Да вот, пистолет заело!» Наконец выстрелил. До сих пор в памяти глаза этой лошади, полные слез.»
Вечером 29 июня первые эшелоны с частями 137-й стрелковой дивизии начали прибывать на станцию Орша.
Начальник штаба 771-го стрелкового полка А.В. Шапошников: «Орша горела. В воздухе то и дело появлялись немецкие самолеты. Надо было разгружать эшелон. С трудом нашел коменданта станции. Обстановки он не знал, где фронт - неизвестно. Комендант был совершенно издерган обступившими его военными и штатскими. Только махнул мне рукой: «Разгружайтесь, как хотите». Вернулся к эшелону, доложил обстановку командиру полка. Полковник Малинов приказал разгружаться.»
Помощник начальника оперативного отдела штаба 137-й стрелковой дивизии В.К. Реутов: «Нервотрепка и напряжение были страшными. Представьте себе положение полковника Гришина: неизвестность, фронт приближается, нужно собрать дивизию в кулак, а ее эшелоны растянулись на сотни километров - голова была в Орше, а хвост еще только выехал из Саранска.»
Обстановка на Западном фронте была очень тяжелой. На участке Орша - Могилев действовала 2-я танковая группа генерала Гудериана в составе восьми танковых и моторизованных дивизий. Закончив операции в районе Минска 3 июля, эти соединения форсировали Березину и за пять суток преодолели расстояние до Днепра, примерно 90 километров. Здесь им противостояли отступавшие с боями от Минска и понесшие большие потери дивизии 13-й армии, которой командовал генерал-лейтенант Петр Филатов. Он погиб под бомбами авиации противника 8 июля, когда танки Гудериана уже вышли к Днепру. В командование 13-й армией вступил генерал-лейтенант Федор Ремезов. По его приказу 137-я стрелковая дивизия должна была сняться со своих позиций у Орши, пешим маршем выйти в район села Сухари, восточнее Могилева, и занять оборону по реке Реста. Лейтенант Скворцов, командир взвода связи 771-го стрелкового полка писал в дневнике об этом переходе: «Страшная жара, пыль, самолеты. Несмотря на двухдневную бессонницу, бойцы чувствуют себя бодро. Эх, и русский солдат!»
В 5 часов утра 10 июля немцы начали форсирование Днепра в районе Быхова - пошел отсчет Смоленского сражения. К отражению переправы противника штаб 13-й армии оказался не готов. Контратака наших войск была назначена на утро 12 июля. Приказ на выступление из Сухарей полковник Гришин получил только вечером 11 июля. Предстояло пройти свыше 30 километров. Ездовые подгоняли упряжки лошадей с орудиями. Пехота то и дело переходила на бег. Все лишнее имущество и снаряжение, даже шинели и вещмешки оставили в Сухарях. До начала боев оставались считанные часы, а дивизию так и не удалось собрать в полноценную боевую единицу. Часть батарей артполков и стрелковых батальонов, выгруженных на перегоне Кричев - Орша, были подчинены командирам других дивизий. Отдельный зенитно-артиллерийский дивизион попал под бомбежку немецкой авиации и понес такие потери, что фактически перестал существовать. Саперный батальон еще до войны был взят на учебные сборы в Малоярославец, и в 137-ю стрелковую дивизию так и не прибыл. В пути на фронт «заблудился» медсанбат - добрался только до Рославля, где попал в другую армию. Нарушение четкой работы железных дорог и налеты вражеской авиации - все это вело к неразберихе и перемешиванию воинских частей.
Для личного руководства контрударом в войска выехал командарм-13 Ремезов. На рассвете 13 июля его автомашину обстреляли немецкие мотоциклисты. Раненого генерала отправили в тыл. В командование 13-й армией вступил генерал-лейтенант Василий Герасименко, третий командующий за неделю.
Тогда же батальоны 1 37-й стрелковой дивизии вышли на исходный рубеж для атаки. Впереди был уже только враг.
Командир отделения 624-го стрелкового полка А.К. Кучинский:
«Пошли мы на сближение с противником. Через рощу вдоль дороги - перебежками дальше, и вдруг по нам ударили пулеметы. Разорвался один снаряд, потом другой. Залегли, пытаемся вести наблюдение, но ничего не видно, да и немецкий пулемет строчит так, что головы не поднять. Решили сменить позицию, выдвинулись на ржаное поле. Окопались. Так день и прошел - перебежки, перестрелки. У меня сохранилась записная книжка: «Первый бой. Из 53 человек нашего взвода в живых осталось 19...»
Маршал Бирюзов, командовавший в тех боях 132-й стрелковой дивизией, вспоминал: «Куда тяжелей пришлось тогда левому соседу - 137-й стрелковой дивизии, на стыке с которой враг наносил главный удар. Здесь бой достиг наивысшего напряжения. Весь район, казалось, был залит кровью и объят пламенем. Горело все: подожженные немцами деревни, подбитые танки, автомашины…»
В день своего первого боя - 13 июля 1941 года - дивизия отбила все атаки противника и не отступила ни на шаг.
Тогда противник усилил давление на фланги, на соседей справа и слева. К ночи гул танковых моторов и грохот орудий был слышен уже в тылу. Прорвав оборону 13-й армии, танки Гудериана устремились по пыльным дорогам на Пропойск (сейчас Славгород) и Чаусы. Так 137-я стрелковая дивизия оказалась в окружении.
Пропавшие без вести
Приказа на отход не было, и дивизия продолжала занимать свои позиции. Стало темнеть, когда наши бойцы захватили немецкую автомашину, заехавшую прямо в боевые порядки. Гитлеровцы то ли сбились с дороги, то ли посчитали, что здесь уже не может быть советских войск. При важных пассажирах оказались ценные документы.
А.В. Шапошников: «В портфеле была и карта с обозначением рубежей, на которых предстояло быть немцам, и даже даты, вплоть до Горького. И, надо сказать, графика движения на восток немцы придерживались.»
Историограф 137-й Бобруйской ордена Суворова стрелковой дивизии Валерий Киселев побывал в июле 1976 года на том месте первого боя у села Червонный Осовец: «... Все заросло бурьяном. На окраине села памятник: бронзовая фигура солдата, ограда, внутри - четыре широких братских могилы. Сколько же здесь лежит наших солдат? Старожилы считают: «Человек двести. Но не все здесь, в лесу много могилок. Как снопов их лежало на поле, как снопов.» Сколько раз мне потом приходилось слышать на длинном пути дивизии от старушек это выражение - «как снопов».
В ночь на 14 июля 137-я стрелковая дивизия получила приказ на отход - четырьмя колоннами в общем направлении на Чаусы.
Гитлеровское командование рассчитывало, что окруженные южнее Чаус советские войска начнут быстро распадаться, и перебросило свои главные силы в район Кричева, где по реке Сож спешно занимали оборону резервные части Красной армии.
Наводчик 45-миллиметрового орудия батареи 409-го стрелкового полка Ф.Е. Петров: «Когда подошли к Кричеву, комбат приказал занять здесь оборону. Наш расчет занял позицию на центральной улице, на правой стороне проезжей части, второе орудие установили на другой улице, так как ждали танки на дороге от станции Чаусы. Прошло несколько минут, начался обстрел, промчалась полуторка, стоявший на подножке незнакомый командир крикнул, что за ним идут немецкие танки. Видел, как снаряды попали в орудия, стоявшие впереди, как повалились там бойцы. Наш командир взвода, увидев это, приказал отступить. Выпустили последний снаряд, и побежали по улице под свист пуль. Нас было трое, забежали во двор, оттуда через огород в овраг. Командира орудия и взводного я больше не видел, что стало со вторым орудием - тоже не знаю.
Прошли сады, в ямках в овраге встретили и подняли еще несколько бойцов. Собралось нас так семь-восемь человек. Солнце закатывалось. Лежим под липой, подошла женщина, расспросили ее об обстановке в городе. Рассказала, что в Кричеве полно немецких автомашин. Рано утром один из нас пошел искать, где бы там, в овраге, попить, и его остановил немец с автоматом. Пришлось и нам подняться. Повел нас всех через двор хозяйки, она еще успела дать нам по кружке молока. Набралось нас человек двадцать, повели к реке, заставили наводить понтонный мост через реку. Сначала нас держали во дворе сельпо, потом перегнали на территорию цементного завода. В начале августа погнали в Могилев. Перед началом движения немцы объявили, что нас здесь пять тысяч человек. Из Кричева до Могилева шли несколько дней. Кто стер ноги и не мог идти, тех немцы пристреливали. В Могилеве нас держали около Дома Красной армии рядом с Днепром. Офицеров, попавших в плен в форме, держали отдельно. Некоторые младшие командиры маскировались под рядовых. После Могилева - Орша, Ново-Борисов, затем Германия. В начале октября нас вывезли на юг Германии, в Шварцвальд. Работали под горой, пробивали тоннель. Здесь меня сильно избили, чудом остался жив. В феврале 42-го, опухшего, меня отправили в лазарет. В мае, после поправочного лагеря, направили на сельхозработы, затем оказался в Лотарингии, на угольных шахтах. Освободили нас 14 апреля 45-го американцы…»
Санинструктор 497-го ГАП В.П. Гаев:
«Перед прорывом из окружения у нас скопилось очень много раненых. Эвакуировать их было невозможно, поэтому разместили всех в лесной деревне Каменка, севернее Варшавского шоссе, в шести километрах от станции Веремейки. С ранеными оставили меня и санинструктора Григория Маличева. Полк пошел на прорыв, а мы... прятались в школе. Помогали нам местные жители всем, чем могли. За три месяца выздоровели и ушли в лес 107 человек. Умер только один политработник. А 14 октября 41-го 23 человека тяжелораненых и нас, медиков, немцы взяли в плен. Сначала был лагерь в Кричеве, на территории цементного завода. Начались ужасы и кошмары. Затем лагерь в Могилеве, а потом 326-й штрафной лагерь в Эльзас-Лотарингии. В декабре 44-го нас освободили американцы…»
Дивизия продолжала свой путь на восток: переправилась через реку Проня севернее города Пропойска и 18 июля вышла к Варшавскому шоссе. В ожидании прорывавшихся из окружения остатков 132-й, 137-й и 160-й стрелковых дивизий там уже разместились засады противника.
Помощник начальника тыла 20-го стрелкового корпуса И.И. Цвик:*** «По плану прорыва через шоссе в авангард главных сил ставилась 137-я стрелковая дивизия, справа - 132-я, а слева - 160-я. Меня направили к полковнику Гришину для наблюдения и помощи. Персонально Гришин смотрелся лучше других командиров дивизий. Видно было, что этот человек - с железной волей...»
А.В. Шапошников:
«В этот момент к нам подъехала машина командира корпуса. Генерал-майор Еремин приехал лично проверить исполнение плана прорыва. Был он весь запыленный, небритый, смертельно уставший, так что его трудно было узнать. Я доложил обстановку. Он: «Надо оседлать шоссе, пробить брешь до Сожа и занять оборону на том берегу реки. Выполните - молодец, не выполните - расстреляю.» Вздохнул и уехал. Больше я его никогда не видел.»
К реке Сож вышли весь 771-й стрелковый полк, часть 278-го ЛАП, батальон 409-го стрелкового полка, управление дивизии во главе с полковником Гришиным. Другим подразделениям перейти Варшавского шоссе не удалось. Погибли командир 20-го стрелкового корпуса генерал-майор Сергей Илларионович Еремин и многие штабные работники.
Командир автобронетанковой роты разведбата 137-й стрелковой дивизии В.Г. Бакиновский: «Перед войной наш батальон был серьезной силой: около пятисот человек, двадцать мотоциклов, десять бронеавтомобилей, рота плавающих танков. Первую неделю войны разведкой практически не занимались, не имея связи с начальником разведки майором Зайцевым. Через Варшавское шоссе мы переходили первыми, полков еще не было. Поехали туда на легковой машине, попали под пулеметный огонь, машину со всем экипажем расстреляли, пришлось возвращаться одному. Вернулся в батальон - там все горит: машины, танки. «В чем дело?» - спрашиваю. «Комбат Соломин приказал все уничтожить и уходить». Сам он из окружения не вышел. Холеный офицер, был кавалеристом, в технике ничего не понимал. Да и коня своего не любил: напинает сначала, а потом садится.
Командир 238-го ОИПТД майор Маков тоже исчез, но говорили, что, когда по шоссе шла немецкая колонна, он выскочил и сел в их танк. После прорыва из окружения наш разведбат расформировали, а меня перевели в 771-й полк.»
Командир батальона связи 137-й стрелковой дивизии Ф.М. Лукьянюк: «Комиссара и начальника штаба разведбата решением трибунала разжаловали в рядовые. Это были не единственные случаи трусости и предательства. Тогда в дивизии шли разговоры, что изменниками оказались начальник артиллерии дивизии, замначальника политотдела по комсомолу. Много было претензий у командира дивизии к разведке. Ее начальник майор Зайцев в мирное время показал себя как грамотный и подготовленный командир, но на фронте - как трус и паникер. По разведке он ни одного приказа полковника Гришина не выполнил, мало того, своим враньем вводил его в заблуждение. Зайцева судил трибунал, он на коленях ползал, просил прощенья.»
Когда мы переправились через Сож, то выяснилось, что штаб нашего корпуса почти полностью уничтожен. Дивизия осталась без вышестоящего руководства. Тогда поехали в ближний сельсовет и добились прямой связи с Москвой. Полковник Гришин говорил, насколько я знаю, с кем-то из своих товарищей в Генеральном штабе, доложил обстановку и получил приказ совместно с воздушно-десантным корпусом отбить у немцев Пропойск. Мне поручили найти командира этого корпуса и договориться с ним о совместных действиях. Когда я его нашел, то он мне сказал: «Ничем вам помочь не могу, у меня ничего нет, кроме людей…»
Прикрывая переправу частей дивизии через Сож, погиб 2-й батальон 771-го стрелкового полка.
А.В. Шапошников:
«Все последующие дни, как только ветер дул со стороны немцев, становилось невозможно дышать от смрада. Трупы никто не убирал, а стояла жара.
Связист 771-го стрелкового полка А.М. Самойленко:
«Меня, раненого, с командного пункта батальона отправили в полковой медпункт. Отойдя метров на 20-30, я услышал, что стрельба внезапно прекратилась. Оглянулся, и тут меня охватил такой стыд и ужас, что я невольно закричал: человек 15-20 из второй роты - мне было видно - стояли в рост в своих ячейках с поднятыми руками. Это последнее, что я видел в батальоне.»
Все погибшие в том бою и оказавшиеся в плену красноармейцы до сих пор числятся без вести пропавшими. Останки навсегда оставшихся на месте прорыва из окружения десятилетиями лежали непогребенными рядом с Варшавским шоссе, где проносившиеся мимо «Победы» и «Жигули» сменили «Мерседесы» и «Ауди».
Осталась невыясненной судьба командира 771-го стрелкового полка полковника Ивана Малинина. То ли погиб, то ли попал в плен?.. Ответ из архива Минобороны России краток: «Пропал без вести 19 июля 1941 года». То есть в день прорыва 137-й стрелковой из окружения. В «Книге памяти» Нижегородской области другая дата «исчезновения» - «сентябрь 1942 года».
Ветераны дивизии считали отношения между Малининым и Гришиным не просто сложными, а неприязненными. Командир полка был гораздо старше комдива, в одном с ним звании, считал себя достойным командовать дивизией. Почему полковник Гришин назначил капитана Шапошникова временно исполняющим обязанности командира 771-го стрелкового полка днем 19 июля, когда Малинин еще находился в расположении части? Сам Шапошников не верил, что Малинин перешел на сторону противника: «Он очень боялся плена, потому что в первую мировую войну был у немцев в плену. Вернувшись из плена, прапорщик Малинин пошел служить в Красную армию. Еще говорили, что Малинин, каким-то образом, связан с НКВД: быстро поднимался по служебной лестнице, в 1937 году избежал репрессий».
Ф.М. Лукьянюк припомнил еще один весьма странный случай: «Весной 1941-го дивизия перешла на новые штаты, которые считались секретными. И вдруг, эти документы после одного из совещаний в штабе дивизии пропали. А нашли у Малинина, который, по его объяснению, взял их по ошибке...»
После загадочного исчезновения командира 771-го стрелкового полка лишились своих должностей начальники особых отделов НКВД и дивизии, и полка Горшков и Потехин как «не обеспечившие оперативный надзор в закрепленных за ними частях».
Из окружения в бассейнах притоков Днепра, Прони и Сожа не вышли десять комбатов (из двенадцати, выехавших на фронт из Горького), многие командиры рот и взводов, два командира полка - 624-го и 771-го, начальники артиллерии и оперативного отдела штаба дивизии. В августе-сентябре 1941 года немецкие патрули и местные полицейские переловили окруженцев, отставших от основных сил прорыва. Имена тюменцев 1919-1921 годов рождения, призванных в 137-ю стрелковую дивизию до войны и переживших немецкий плен можно найти в книге «Запрещенные солдаты». Все они также считались пропавшими без вести.
Пробившиеся из окружения части 137-й получили пополнение из мобилизованных на войну тюменцев, родившихся с 1885 по 1918 годы. Тогда они еще не знали, что попадут в другое окружение. Более масштабное и жестокое.
В очерке использованы документальные материалы из книги В.К. Киселева
«Однополчане».
* Гришин Иван Тихонович родился в 1901 году в крестьянской семье в д. Внуковичи Рославльского уезда Смоленской губернии. В Красной армии с 1920 года, участвовал в подавлении антоновщины. Окончил военную академию имени Фрунзе. 137-й стрелковой дивизией командовал в самый трудный период ее истории, до марта 1942-го. Потом до конца войны возглавлял 49-ю армию. За форсирование Днепра и взятие Могилева ему было присвоено звание Героя Советского Союза. После войны генерал-полковник Гришин находился на дипломатической работе в Албании. Жизнь его оборвалась в 1950 году.
** В должности командира 99-й стрелковой дивизии (она дислоцировалась в Киевском особом военном округе) Власов пробыл всего один год. 17 января 1941 года его назначили командиром 4-го механизированного корпуса.
*** До войны в состав 20-го стрелкового корпуса входили горьковские 137-я и 160-я и владимирская 144-я стрелковые дивизии. Но по пути к фронту 144-я попала на другой участок обороны. Вместо нее в Чаусы прибыла полтавская 132-я стрелковая дивизия генерал-майора Бирюзова.
Сириченко Николай Трофимович – командир истребительно-противотанковой батареи 45-мм пушек 624-го стрелкового полка (137-я стрелковая дивизия, 29-й стрелковый корпус, 48-я армия, 1-й Белорусский фронт), старший лейтенант.
Родился 9 декабря 1921 года в селе Мандрово ныне Валуйского района Белгородской области в семье крестьянина. Русский. В 1936 году окончил 7 классов неполной средней школы в этом селе. Трудовую деятельность начал в 1937 году учеником, а затем мотористом на шахтах Донбасса.
В рядах Красной Армии с 25 марта 1941 года. В действующей армии с 1 августа 1941 года. В 1942 году окончил курсы младших лейтенантов и курсы переподготовки командиров батарей.
23-28 июля 1943 года, поддерживая боевые действия стрелковых подразделений в боях за деревни Васильевка и Лыково (Орловская область), батарея Н.Т.Сириченко подавила огонь шести пулеметов и противотанковой пушки противника. Командир батареи под огнем противника лично разминировал мост, снял 25 противотанковых мин, чем обеспечил своевременную переправу своей батареи и выполнение боевой задачи. Приказом командира 137-ой стрелковой дивизии № 053/н от 12 сентября 1943 года награжден орденом Красной Звезды.
В ночь с 11 на 12 сентября 1943 года 624-й стрелковый полк начал форсирование реки Десна в районе деревни Роговка. Н.Т.Сириченко своевременно переправил батарею через реку, выбрал огневые позиции и уточнил боевые задачи всем огневым средствам. Утром 12 сентября полковая артиллерия открыла внезапный и точный огонь по противнику. В результате было уничтожено три орудия, 12 пулеметных точек с расчетами, 30 немецких солдат, засевших в школе. Точный огонь артиллеристов способствовал успешным действиям стрелковых батальонов, которые стремительным броском овладели опорным пунктом противника Роговка. Приказом командующего артиллерией 48-й армии № 34/н от 17 октября 1943 года старший лейтенант Н.Т.Сириченко награжден орденом Александра Невского.
5 декабря 1943 года у деревни Доброгоща Жлобинского района Гомельской области огнем его батареи уничтожено 4 огневых точки врага и около взвода живой силы противника, что дало возможность подразделениям полка переправиться через болота и захватить выгодную высоту. Артиллеристы переправили орудия через болото и своевременно заняли огневые позиции. Отбивая контратаку противника, батарея уничтожила 2 самоходных орудия и более 60 фашистов. В последующие дни, когда противник потеснил стрелковые подразделения, артиллерийская батарея мужественно сражалась на прежней огневой позиции, не отступив ни на шаг. Благодаря упорству, настойчивости и мужеству командира батареи контратаки были отбиты и уничтожено до 200 гитлеровцев. Н.Т.Сириченко был ранен в обе ноги, но не покинул поле боя и продолжал управлять огнем батареи.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1944 года старшему лейтенанту Сириченко Николаю Трофимовичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 3925).
Член ВКП(б)/КПСС с 1944 года.
С 1945 капитан Н.Т.Сириченко – в запасе. Жил в городе Валуйки, работал в ДОСААФ. Затем переехал в город Копейск Челябинской области, работал комендантом в ЖКО «Челябшахтстрой». Умер 30 апреля 1949 года. Похоронен на Центральном кладбище в Копейске.
Награжден орденами Ленина (16.05.1944), Александра Невского (17.10.1943), Красной Звезды (12.09.1943), медалями.
В городах Валуйки и Копейск установлены бюсты Н.Т.Сириченко, на здании Копейского горвоенкомата – мемориальная доска. Его именем названа улица в селе Мандрово.
Из наградного листа на Н.Т.Сириченко:
«Тов. Сириченко – участник неоднократных боев с немецкими захватчиками – в боях за Родину показал себя стойким, мужественным, волевым офицером, всегда выполняющим поставленные боевые задачи.
Под командованием т.Сириченко батарея 45 мм пушек за время боев с немецкими захватчиками в 1943 году уничтожила: 7 танков, 4 самоходных орудия «Фердинанд», 2 орудия, 2 пушки, 3 миномета, 8 станковых и 9 ручных пулеметов, 8 укрепленных в зданиях огневых точек и 854 солдата и офицера противника.
В октябре 1943 года, в боях за д. Жеребная Гомельской области, когда превосходящими силами противника была потеснена наша пехота, исключительно батареей под командованием т.Сириченко было отбито 4 контратаки пехоты и три контратаки пехоты и танков противника.
5 декабря 1943 года, в боях за д. Доброгоща Гомельской области, за высоту 152,0, которая служила у противника выходным рубежом для обороны и в свою очередь, по овладению нашими войсками являющейся плацдармом для дальнейшего нашего наступления, батареей было уничтожено 4 огневых точки и до взвода пехоты противника, что дало возможность продвинуться нашей пехоте.
Наши стрелковые подразделения, успешно форсировав болото, быстро перешли в наступление на высоту 152,0.
Переправа через болото была у противника (гать, идущая через болото из д.Доброгоща на д.Ящицы).
Болото было труднопроходимое. Для быстрейшей переправы артиллерии т.Сириченко лично произвел тщательную разведку болота и использовал подручные средства (хворост, солому и т.д.), быстро проложил путь для продвижения орудий. Ввиду того, что дорога для лошадей была непроходима, бойцы т.Сириченко буквально на руках перетащили орудия и вовремя заняли указанные огневые позиции.
Вскоре противник бросил в контратаку превосходящие силы при поддержке танков и самоходных пушек. Батарея под командованием т.Сириченко метким групповым огнем подбила две самоходных пушки и уничтожила 63 немецких солдат и офицеров. Противник не выдержал и откатился назад.
8 декабря 1943 года, на рассвете противник при поддержке танков и самоходных пушек, превосходящими силами возобновил контратаку ударом в лоб и заходом с фланга и тыла через стык соседних частей. Противнику удалось потеснить нашу пехоту, но батарея стойко держалась на занятых огневых позициях.
т.Сириченко быстро перебегал от орудия к орудию, личным примером воодушевляя бойцов и командиров, показывая пример стойкости и мужества.
И когда расчет одного из орудий был полностью выведен из строя, т.Сириченко мгновенно подскочил к орудию, начал в упор из орудия расстреливать наседающих со всех сторон немцев.
т.Сириченко был ранен в обе ноги, но не уходил с поля боя и личным своим героизмом воодушевляя бойцов, продолжал расстреливать в упор наступающих немецких захватчиков.
Не выдержав губительного огня батареи т.Сириченко, противник, потеряв до 200 солдат и офицеров, откатился назад. Контратака была отбита.Тов.Сириченко – бесстрашный воин, верный сын Родины, за свой героический, самоотверженный поступок достоин высшей правительственной награды – звания Герой Советского Союза.
Река Неручь
К началу Курской битвы 137-я сд входила в 42-й ск 48-й А и стояла во втором эшелоне в районе села Алексеевка и Корсунского леса. Дивизия получила пополнение и насчитывала до 6 тысяч человек личного состава. С начала Курской битвы и до 23 июля 137-я сд находилась во втором эшелоне армии. В бой дивизия была введена 23 июля, имея приказ форсировать реку Неручь и овладеть станцией Змиевка. Разгорелись исключительно кровопролитные бои за Васильевку, Нахлестово, Богодухово, Степановку, Пирожково. 25 июля во взаимодействии со 170-й сд дивизия овладела станцией Змиевка.
Из письма Совету музея 137й стрелковой дивизии от старший лейтенант в отставке Нигруца Александр Кириллович.
Дорогие друзья! У меня сохранился фотоснимок лучшего минометного расчета первого взвода 120 мм минометной батареи 624 стрелкового полка. Этим взводом мне довелось командовать с июня 1942 года по январь 1944г. Состав расчета почти не менялся. Сфотографировал их фотокорреспондент дивизионной газеты ”За Родину” в начале августа 1943 г., когда за боевые подвиги большая группа солдат, сержантов и офицеров нашей батареи была награждена орденами и медалями. Среди награжденных медалью”За Отвагу” были командир расчета сержант Щеголев(на фото он с блокнотом в руках и фуражке),и наводчик ефрейтор Нечаев(стоит у миномета и держит ручку наводки) и ефрейтор Губайдуллин(он вставляет мину в ствол миномета).Фамилии еще троих солдат, награжденных медалями ”За боевые заслуги” к сожалению не помню. На счету этого расчета миномета было 4 автомашины с пехотой противника, два бронетранспортера, два ДЗОТА, 6 пулеметных гнезд, до роты фашистских солдат. Осенью 1943г. мы провожали в артиллерийское училище ефрейтора Нечаева, имевшего общее среднее образование. Дальнейшую судьбу дорогих мне побратимов, которыми довелось командовать в горячие дни 1943-го,не знаю. Бывший командир взвода 120мм минометной батареи 624 стрелкового полка, старший лейтенант в отставке Нигруца Александр Кириллович. Пусть эта фотокопия пополнит ваш музей.
В этих боях отличились: командир взвода 624-го сп л-т О. Степанов, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза, комсорг батальона 624-го сп л-т Ю. Горчаков, награжденный орденом Ленина, адъютант командира 409-го сп л-т М. Спивак, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза, а также сотни других бойцов и командиров.
В операцию «Кутузов» 137-я сд внесла достойный вклад. Змиевка была ключевым опорным пунктом противника на южных подступах к Орлу. 137-я сд нанесла поражение частям 299-й, 283-й, 92-й и 78-й пд противника. За две недели боев было пройдено с боями 90 км, освобождено более 70 населенных пунктов, уничтожено 4100 гитлеровцев, около 200 взяты в плен, уничтожено 20 танков и САУ, 30 орудий, десятки минометов, 142 пулеметных точки. За эти бои только медалью «За отвагу» в дивизии было награждено 250 человек, десятки солдат и офицеров были награждены орденами.
409-й сп майора Гребнева уничтожил в этих боях до 1 тысячи вражеских солдат, 9 танков, 19 орудий, 23 автомашины. Особенно отличились в этом полку батальоны А. Сирякова, А. Комкина, офицеры Грищишин (нач. штаба полка), Мельник (нач. артиллерии полка, командиры батарей Ратин и Поставничий, командиры рот и взводов л-ты Белостоцкий, Бобунов, Андреев, Степанов, Скипочка, Резник, Поведский, Черников.
624-й сп подполковника Сущица уничтожил более 1350 гитлеровцев, 6 танков. Особенно отличились в боях майор Я. Бешкок (нач. штаба полка), командиры батальонов Н. Уваров, В. Лагодный, С. Власов, офицеры Курпас, Сириченко, Горчаков, Степанов, Даньшин, парторг полка Алексеев, комсорг полка Пилипенко, парторг батальона Александровский, командир батареи Крылов, командир роты Храмов.
771-й сп в этой операции уничтожил 850 гитлеровцев, 8 орудий.Разведчики 176-й орр ст. л-та П. Куруся только за первую неделю наступления взяли 76 «языков». В ходе этой операции бесперебойно работала связь, начальником которой в дивизии был майор В. Качкалда.
За две недели наступления 137-я сд потеряла более 900 человек убитыми и свыше 2 тысяч ранеными.
26 августа Центральный фронт перешел в новое наступление. 137-я сд в составе 48-й А была переброшена в район Севска и введена в бой 1 сентября, имея задачей захват плацдарма на реке Десна. Преследуя отходящего противника, батальон капитана Комкина из 409-го сп в ночь на 8 сентября первым переправился через Десну и захватил плацдарм у села Роговка. 771-й сп захватил плацдарм у села Лесконоги. С 9 по 17 сентября на плацдарме шли исключительно упорные бои. Части дивизии отбили десятки атак противника. Особенно отличились в этих боях роты 409-го сп.
За успешные бои по удержанию плацдарма и за то, что 137-я сд первой из войск Центрального фронта форсировала Десну, ей была объявлена благодарностьВерховного Главнокомандующего. Сотни солдат и офицеров были награждены орденами и медалями. Командир дивизии полковник А. Алферов был награжден орденом Суворова 2 ст., орденами Суворова 3 ст. были награждены командиры 771-го и 624-го сп Кадиро и Сущиц, начальник артиллерии дивизии Яворский, командир 17-го ап Савченко, начальник инженерной службы майор Данчич, орденом Красного Знамени награжден парторг батальона 624-го сп А. Александров, орденами Александра Невского - командиры батальонов и рот Медведев, Алимов, Уваров, Власов, Антонов, Каун, Лисицын, Ильченко, Михин, Скульский. Героизм воинов дивизии на Десне был массовым. В историю 137-й сд эти бои вошли как наиболее яркая и героическая страница.
С 23 июля по 12 декабря 1943-го только убитыми 137-я сд потеряла более 2,5 тысячи человек. С начала летнего наступления по конец декабря 1943-го в дивизии было награждено 2320 человек, в том числе орденом Красного Знамени - 44 человека, Александра Невского - 19, Отечественной войны - 27, Красной Звезды - 390, около 1880 человек были награждены медалями. Шесть человек получили звания Героя Советского Союза.К Новому 1944 году 137-я сд получила 3 вагона подарков от шефов-горьковчан. На конец 1943 года 137-я сд имела личного состава 4,5 тысячи человек.
Горчаков Ю. М.
Из воспоминаний ветерана Горчакова Ю. М., комсорга 1-го батальона 624-го стрелкового полка, впоследствии комсорга полка, старшего лейтенанта:
Поднялись в атаку сначала дружно, но огонь немцы вели такой страшный, что чем ближе к реке, тем все больше приходилось передвигаться ползком. Особенно сильно били немцы по спуску к реке - автоматчики из окопов, и самоходка, хорошо, что ее быстро подбили, кто-то из батареи старшего лейтенанта Юдина. Я во время этой атаки был в роте лейтенанта Кодина, вместе с комсоргом роты Даньшиным, во взводе лейтенанта Олега Степанова. Уже подошли к реке, но огонь настолько плотный, что рота залегла… - Все происходило очень быстро, и мы даже не замечали, что и как делаем. Ворвались в траншею - очередь вправо-влево, бросили по паре гранат и дальше вперед. Даньшин напоролся на пулеметную очередь - буквально срезало его, Олег Степанов кидает гранаты, два пулемета с расчетом уничтожил, Азельханов - гранату в блиндаж, Интагалиев сходу стреляет по немцам в траншее. Кто-то из них бежит, кто-то бьет по нам, кто-то уже руки поднимает. Из церкви выскочил немец - я его из автомата, у него еще снайперская винтовка была и «Парабеллум» за ремнем…