Яков Саулович Агранов (наст. имя – Янкель Шмаевич Соренсон), (1893-1938), родился в г.Чечерск, Могилевской губернии в семье лавочника. Получил среднее образование, работал конторщиком в Гомеле. В 1912г. вступил в партию эсеров, а в 1914г., с началом Первой мировой войны, уклонился от мобилизации в армию и перешел на нелегальное положение, распространял листовки с призывами к поражению своей страны, за что в 1915г. был арестован и сослан в Енисейскую губернию. В ссылке пробыл до самой революции. В автобиографиях утверждал, что вступил в партию большевиков в 1915г., но на самом деле он сделал это уже после свержения монархии .
В 1917г. стал секретарем Полесского обкома партии большевиков, был одним из основных руководителей захвата власти большевиками в Гомеле. Руководил арестами «контрреволюционеров» в Гомеле и за «успехи» был назначен секретарем Совнаркома РСФСР. Визировал доставляемые Ленину из ВЧК «проскрипционные списки» – перечни лиц, подлежащих аресту и уничтожению за принадлежность к «буржуазным классам». Поскольку Ленин в силу занятости не мог уделять этому внимания, как правило, за него ставил свою подпись Яков Саулович. Через руки Агранова шли также апелляции на действия ВЧК, подававшиеся на имя Ленина. Поэтому роль Агранова в развертывании массовых репрессий была значительна. Оценив его «заслуги», в 1919г. Ленин направил его на службу в ВЧК: особоуполномоченным Особого отдела, занимавшегося «надзором» за партийными кадрами и выявлением среди членов партруководства «скрытых контрреволюционеров». Затем стал особоуполномоченным Секретно-оперативного отдела: занимался «предотвращением контрреволюционных выступлений». В этой должности Агранов выполнял наиболее деликатные поручения Ленина: расследование обстоятельств Кронштадтского восстания, восстания Антонова в Тамбовской губернии, дела «Петроградской боевой организации В.Н.Таганцева и других . Эти дела старался раздуть: многие расстрелянные по ним люди были вообще к ним непричастны, а «организация Таганцева», по «делу» которой был казнен поэт Н.С.Гумилев, была вообще вымышлена Аграновым ради уничтожения активной части столичной интеллигенции. Так, он санкционировал казнь профессоров и известных ученых Лазаревского, Волкова, Тихвинского, Н.А.Огородникова, К.К. Черносвитова, общественных деятелей и ученых братьев Астровых, Н.Н.Щепкина, профессора и ученого с мировой известностью В.Н.Таганцева приказал пытать.
Агранов составлял списки лиц, подлежащих высылке из РСФСР, куда включил Н.Бердяева, М.Осоргина, Н.Лосского и других известных деятелей отечественной культуры и науки. За «успех» этой «операции» его сделали в 1922г. начальником Особого бюро ОГПУ по административной высылке «антисоветских элементов». Все высланные в 1922-1923гг. – на его совести .
В 1923г. Я.С.Агранов стал замначальника, а в 1929г. – начальником Секретного отдела ОГПУ СССР, и «курировал» творческую интеллигенцию. Есть основания считать Агранова причастным к гибели поэтов С.Есенина, В.Маяковского. Он санкционировал уничтожение писателя Б.Пильняка. Работа творческих союзов – «РАПП», «ЛЕФ», «Российский союз писателей», находилась под его контролем – Агранов фактически был одним из создателей советской цензуры, и решал, кого из писателей считать советским, а кого – нет. Многим такие «рецензии» Агранова стоили жизни. Казни санкционировались Аграновым с такими «формулировками», как «враг рабочих и крестьян», «убежденный сторонник демократического строя». За такие «успехи» в 1927г. был награжден орденом Красного Знамени. В 1928г. курировал «следствие» по фальсифицированному «делу» «Промпартии», добивался смертной казни всех его фигурантов . За фальсификацию этого «дела» был «удостоен» очередного ордена Красного Знамени и знака Почетный чекист за номером 5.
В 1931-1933гг. полномочный представитель ОГПУ по Московской области. С 1934г. – первый замнаркома НКВД Г.Г.Ягоды: координировал деятельность оперативных отделов ГУГБ НКВД СССР. В декабре 1934г. вел следствие по факту убийства Кирова, «выявив» причастность к нему политических противников Сталина – Зиновьева и Каменева, других лиц. За это был произведен в ранг Комиссара госбезопасности 1го ранга.
Сталин поручил Агранову «оформление» всех следственных материалов по «Московским процессам» 1936-1937гг., в том числе «Параллельного троцкистского антисоветского центра», за что был приближен сменившим Ягоду Н.И.Ежовым, который назначил его начальником ГУГБ с сохранением поста первого замнаркома НКВД.
Однако вскоре карьера Якова Агранова оборвалась: Сталин счел неудобным наличие в живых человека, знающего подоплеку «Московских процессов», к тому же Ежов решил заменить перешедшего к нему «по наследству» от Ягоды Агранова «своим» человеком – М.П.Фриновским. Как раз тогда возникло дело о заговоре М.Н.Тухачевского, и вести следствие по нему, по мнению Сталина и Ежова, мог только надежный человек – таким тогда считали Фриновского. В мае 1937г. Агранов был переведен с понижением – начальником УНКВД по Саратовской области, а 20 июля 1937г. его арестовали.
В органах ВЧК-ОГПУ-НКВД
3 Воспоминания современников
Список литературы
Введение
Я́ков Сау́лович Агра́нов (наст. имя - Янкель Шмаевич Соренсон , 12 октября 1893 - 1 августа 1938) - деятель ВЧК-ОГПУ-НКВД, комиссар государственной безопасности 1-го ранга (26 ноября 1935), один из организаторов послереволюционных массовых репрессий.1. Биография
Родился в семье еврея-лавочника в местечке Чечерск Гомельской губернии, окончил 4 класса городского училища, в 1912 году вступил в партию эсеров, работал конторщиком в Гомеле на лесном складе Левина, вёл революционную деятельность.В 1935 Агранов руководил следствием по делу об убийстве С.Кирова и был назначен временным (две недели) начальником Ленинградского Управления НКВД, саботировал выяснение подлинных обстоятельств убийства Кирова, организовал физическое устранение его участников и свидетелей. Используя сложившуюся обстановку, Агранов и Ягода организовали репрессии в отношении более чем 11 тысяч человек . Вместе с Генрихом Ягодой Агранов был одним из организаторов процесса над Г.Е. Зиновьевым и Л.Б. Каменевым. Именно Агранов готовил материалы для главных политических процессов 1930-х годов.
С лета 1935 года проживал в Кремле (Кавалерийский корпус, бывшая квартира А.С. Енукидзе), дача в Зубалово. В 1937 году московская квартира на улице Мархлевского, дом 9 (нач. состава НКВД).
С приходом на должность главы НКВД Н. И. Ежова, Агранов вначале получил повышение - назначен 1-м заместителем наркома внутренних дел. В 1936 году присвоено звание комиссара государственной безопасности 1 ранга. Принял активное участие в подготовке фальсифицированного процесса «Параллельного антисоветского троцкистского центра», процесса по делу Рютина и других членов рютинской оппозиции.
В мае 1937 Агранов был смещён на пост начальника управления НКВД по Саратовской области, а в июле 1937 исключён из партии. 20 июля 1937 арестован. Расстрелян 1 августа 1938 по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР на Коммунарке. Его жена Валентина Александровна (до замужества Кухарева) несколько позже также была приговорена к расстрелу, расстреляна 26 августа 1938 года, реабилитирована полностью.
Ходатайство о пересмотре дела и посмертной реабилитации Агранова было отклонено Главной военной прокуратутой СССР в 1955 году, как замешанного в организации массовых репрессий.
3. Воспоминания современников
При Дзержинском состоял, а у Сталина дошёл до высших чекистских постов кровавейший следователь ВЧК Яков Агранов, эпилептик с бабьим лицом, не связанный с Россией выходец из царства Польского, ставший палачом русской интеллигенции. Он убил многих известных общественных деятелей и замечательных русских ученых:
В сегодняшней статье описывается судьба чекиста. Агранов Яков Саулович, известный как убийца российских интеллигентов и русской науки, вызывал настоящий ужас у арестованных. Им гордился сам Сталин.
Мнения об этом человеке расходятся: кто-то называл его великим и умнейшим следователем, никогда не прибегавшим к пыткам, но большинство современников описывает его как настоящего изверга и мучителя - безжалостного палача. Кем же был на самом деле Агранов Яков Саулович? Рассмотрим известные на сегодня факты.
Агранов Яков Саулович: биография, награды
Яков Саулович родился в Чечерске (сейчас Гомельская область, в то время - Могилевская губерния) 12 октября 1893 года.
По национальности он еврей, хотя всегда отрицал данный факт. Семья - зажиточные люди, торговцы.
Агранов Яков Саулович (настоящее имя - Янкель Шмаевич Соренсон) окончил четыре класса. Добился должности комиссара государственной безопасности, являлся сотрудником ВЧК, НКВД, ОГПУ. Этот человек - один из организаторов репрессий 1920-1930 годов, имеет награды Почетного работника ВЧК-ГПУ (V, XV), два ордена Красной Звезды.
В первый день августа 1938 года был казнен на "Коммунарке" - расстрельном полигоне.
Революционер
Революционную деятельность Агранов Яков Саулович стал вести с девятнадцати лет. Он вступил в ПСР, когда работал на лесном складе в Гомеле конторщиком.
Сменил фамилию, по одной из версий, в память о молодом еврее, погибшем в одном из революционных выступлений в 1905 году. Для Янкеля этот паренек был настоящим героем.
Яков Саулович Агранов, биография которого описана в данной статье, очень хотел попасть на фронт, но его признали негодным к военным действиям. У этого человека была эпилепсия в тяжелой форме, поэтому путь на войну был ему закрыт.
Из ссылки в чекисты
За активную революционную деятельность Якова "наградили путевкой" в Енисейскую губернию. Туда парня сослали в 1915 году. В этом месте Агранов познакомился со Сталиным Иосифом Виссарионовичем и Каменевым, который в будущем станет одной из жертв безжалостного чекиста.
Сталин сыграл значительную роль в формировании политических взглядов Якова Сауловича и, пусть и косвенно, способствовал его вступлению в РСДРП.
После революции 1917 года, когда к власти пришли большевики, Сталин не оставил без высокой должности своего "лагерного друга". Якова назначили на должность секретаря в Полесском обкоме (РСДРП), а через год он стал секретарем Совета народных комиссаров (РСФСР).
В ЧК бывший ссыльный стал работать в 1919 году, куда его определила партия.
Карьера чекиста
На новом месте Якова Сауловича ждали карьерные успехи. Изначально он был особым уполномоченным в Особом отделе, а уже спустя три года, в 1921-м, был назначен секретарем Малого Совнаркома.
К новой должности быстро приспособился Агранов Яков Саулович. Достижения его были отмечены в расследовании восстания крестьян, выявлении организаторов Кронштадтского бунта. Он лично составлял списки людей, которые недостойны были находиться на территории новой страны, являясь опасными элементами для власти.
Дзержинский и Ленин соглашались со мнением чекиста и высылали или казнили людей по его наводке.
Методы - не главное, важен результат
Современники Агранова вспоминали с ужасом одно громкое дело. Его называли заговором Таганцева, когда по результатам суда над членами "Петроградской боевой организации" было арестовано и расстреляно множество интеллигентных людей. Среди несчастных были и поэты, и ученые, и профессора.
Таганцев - это "главарь группировки", который был повинен только в том, что распродавал свои вещи, имеющие хоть какую-то ценность. Вырученные деньги преподаватель географии Таганцев отдавал людям, которые находились под угрозой расстрела за то, что имели другие политические взгляды, являлись сторонниками царя. Эти люди хотели бежать из страны, найти родину в других государствах, но так и не успели этого сделать.
Таганцева арестовали первым, Агранов Яков Саулович держал "врага народа" полтора месяца в пробковой камере. Заключенный каждодневно подвергался жестоким пыткам и издевательствам со стороны следователя, но не выдавал фамилии и имена тех людей, с которыми его объединяла общая идея.
В итоге Агранов Яков Саулович понял: пытками не добиться положительного результата, и пообещал Таганцеву, что арестовывать и казнить никого не будут, а его самого отпустят, как только он назовет имена.
Яков Саулович уверял географа, что имена нужны только для того, чтобы людей выслать из страны, то есть сделать то, чего они так хотели. И Таганцев поверил, подписал все поданные бумаги.
В одном из документов говорилось, что Гумилев Н. С. (поэт) является организатором и руководителем группы людей, которые при восстании помогут свержению новой власти. Поэта и еще несколько десятков человек, на которых указал Таганцев, в скором времени арестовали и расстреляли.
Дальнейшие карьерные достижения
Уже через два года после успешного окончания "дела Таганцева" Яков Саулович вновь идет на повышение. Его назначают заместителем руководителя Секретного отдела ОГПУ, а спустя шесть лет и руководителем. В его обязанности входило поддерживать приятельские отношения с интеллигентами, чтобы вовремя сдать в руки правосудия человека, который может угрожать власти. Так в кругу "друзей" Агранова появились Маяковский, Авербах и многие другие известные личности.
Осенью 1931 года Якова назначают политическим представителем ОГПУ по столичному округу СССР, а в 1933-м уже заместителем председателя данного ведомства.
В 1934 году произошло слияние нескольких ведомств, что породило НКВД. Агранов стал первым заместителем наркома этой структуры - Ягоды Г. Являясь всего лишь подчиненным, Яков Саулович практически единолично руководил всеми отделами государственной безопасности страны.
В 1934 году руководить расследованием дела об убийстве Кирова назначили нашего героя. Совместно с Ягодой и Ежовым он занимался делами своих бывших товарищей по лагерю - Каменева и Зиновьева, возбуждая против них судебный процесс.
Работая с Ягодой над общими интересами, Агранов Яков Саулович участвует и в заговоре против него. Идея о смещении руководителя с поста разрабатывалась совместно с Ежовым, который не разделял мнения Ягоды о том, что убийство Кирова не связано с оппозиционерами и их деятельностью.
Инициатива наказуема
Конец 1936 года стал последним в головокружительной карьере чекиста. Его назначили начальником ГУГД НКВД по Советскому Союзу, но уже через несколько месяцев понизили до руководителя небольшого отдела.
Спустя еще несколько недель Агранова вновь понизили. Его отправили в Саратов и назначили областным начальником в НКВД.
Вдалеке от Москвы Яков Саулович стал задумываться о возвращении на высокий пост. Нужны были решительные действия, и он написал письмо Сталину с предложением ареста и расстрела заведующих отделами ЦК КПСС Маленкова и Крупской.
Сталин не оценил инициативы чекиста и в июле этого же года исключил его из партии. 20 июля он был арестован, а спустя год, 1 августа, по приговору Верховного суда расстрелян.
Реабилитация спустя семьдесят лет
Вслед за Яковом в руки власти попала и его супруга - Валентина Александровна. Ее арестовали в один день с мужем, но она его пережила на 25 дней. В 1957 году Валентину полностью реабилитировали, а вот Якова нет.
Дочка Аграновых в 1955 году добивалась реабилитации родителей. Имя матери ей удалось полностью очистить, но по вопросу отца ее ждал отказ.
В 2001 году родственники Якова Сауловича вновь получили отказ в реабилитации, хотя СССР уже прекратил свое существование.
Род этого человека не прекратился. Да, имеет потомков Яков Саулович. Павел Аркадьевич Агранов - внук легендарного чекиста, в наше время является известной личностью. Под его полным руководством находится НК «Центр развития строительства "Оборонстрой"». Также он является автором более пятидесяти научных работ, статей, публикаций, методических и учебных пособий.
Эпилог
Так сам судья и палач был обвинен в измене Родине, уличен в принадлежности к антисоветской организации. Долгое время его имя пытались очистить, но удалось это сделать лишь спустя семьдесят с лишним лет. Современники Агранова говорят, что он был настоящим чекистом. Вся его работа велась на благо Родины, все, что он делал, имело для него смысл. Как бы там ни было, сегодня уже поздно судить этого человека: за свои поступки он поплатился жизнью.
Яков Саулович Агранов (наст. имя - Янкель Шмаевич Соренсон ; 12 октября 1893 года, Чечерск, Могилёвская губерния, ныне Гомельская область - 1 августа 1938 года, Расстрельный полигон «Коммунарка») - сотрудник ВЧК - ОГПУ - НКВД, комиссар государственной безопасности 1-го ранга (26 ноября 1935), один из организаторов массовых репрессий 1920-х - 1930-х годов. Входил в состав особой тройки НКВД СССР.
Биография
Яков Агранов родился 12 октября 1893 года в местечке Чечерск Могилёвской губернии в семье лавочника-еврея. Закончил четыре класса городского училища.
В 1912 году Агранов вступил в ПСР, работал конторщиком в Гомеле на лесном складе Левина и одновременно вёл революционную деятельность.
В 1915 году вступил в РСДРП, в апреле 1915 года был арестован и сослан в Енисейскую губернию. В 1917 году был назначен на должность секретаря Полесского обкома РСДРП, а в 1918 году - на должность секретаря Совета Народных Комиссаров РСФСР.
В мае 1919 года Агранов был направлен на работу в ЧК и был назначен на должность особоуполномоченного Особого отдела ВЧК, в 1921 году - на должность секретаря Малого Совнаркома и особоуполномоченного секретно-оперативного управления ВЧК. На этих должностях Агранов руководил расследованием обстоятельств Кронштадтского восстания, крестьянского восстания Антонова, дела «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» и ряда других. Также по поручению В. И. Ленина и Ф. Э. Дзержинского Агранов составлял списки лиц, подлежащих высылке из РСФСР.
В 1922 году был назначен на должность начальника Особого бюро ОГПУ по административной высылке «антисоветских элементов», в 1923 году - на должность заместителя начальника, а в 1929 году - на должность начальника Секретного отдела ОГПУ СССР. «Курировал» творческую интеллигенцию, дружил со многими знаменитыми писателями, поэтами и артистами. Был близко знаком с Владимиром Маяковским, Лилей Брик, Леопольдом Авербахом и Борисом Пильняком.
В марте 1931 года был назначен на должность начальника Секретно-политического отдела ОГПУ СССР. Был членом Коллегии ОГПУ. В сентябре 1931 года был назначен на должность полпреда ОГПУ СССР по Московской области, а в феврале 1933 года - на должность заместителя председателя ОГПУ СССР В. Р. Менжинского.
В феврале 1934 года на XVII съезде ВКП(б) Агранов был избран членом Центральной ревизионной комиссии ВКП(б).
В июле 1934 года после создания НКВД СССР был назначен на должность первого заместителя наркома внутренних дел СССР Г. Ягоды. Фактически руководил работой всех оперативных отделов Главного управления государственной безопасности НКВД СССР.
В декабре 1934 года Агранов руководил следствием по делу об убийстве С. М. Кирова и был назначен временным начальником Управления НКВД Ленинградской области. Вместе с Г. Г. Ягодой и Н. И. Ежовым Агранов был одним из организаторов процесса над Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым. Агранов подготовил материалы для главных политических процессов 1930-х годов. При этом, как замечает историк О. В. Хлевнюк, Агранов фактически вступил в заговор против наркома внутренних дел НКВД Ягоды с Ежовым, поскольку Ягода мягко саботировал линию Сталина на увязывание убийства Кирова с деятельностью бывших оппозиционеров. В 1936 году Агранов на совещании в НКВД сообщал:
Ежов вызвал меня к себе на дачу. Надо сказать, что это свидание носило конспиративный характер. Ежов передал указание Сталина на ошибки, допускаемые следствием по делу троцкистского центра, и поручил принять меры, чтобы вскрыть троцкистский центр, выявить явно невскрытую террористическую банду и личную роль Троцкого в этом деле. Ежов поставил вопрос таким образом, что либо он сам созовёт оперативное совещание, либо мне вмешаться в это дело. Указания Ежова были конкретны и дали правильную исходную нить к раскрытию дела
РСДРП с 1915 года
ОГПУ
НКВД
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Я́ков Сау́лович Агра́нов (наст. имя - Янкель Шмаевич Соренсон ; 12 октября 1893 года , Чечерск , Могилёвская губерния , ныне Гомельская область - 1 августа 1938 года , Расстрельный полигон «Коммунарка») - сотрудник ВЧК - ОГПУ - НКВД , комиссар государственной безопасности 1-го ранга (26 ноября 1935), один из организаторов массовых репрессий 1920-х - 1930-х годов .
Биография
В июле 1934 года после создания НКВД СССР был назначен на должность первого заместителя наркома внутренних дел СССР Г. Ягоды . Фактически руководил работой всех оперативных отделов Главного управления государственной безопасности НКВД СССР .
В декабре 1934 года Агранов руководил следствием по делу об убийстве С. М. Кирова и был назначен временным начальником Управления НКВД Ленинградской области . Вместе с Г. Г. Ягодой и Н. И. Ежовым Агранов был одним из организаторов процесса над Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым . Агранов подготовил материалы для главных политических процессов 1930-х годов. При этом, как замечает историк О. В. Хлевнюк , Агранов фактически вступил в заговор против наркома внутренних дел НКВД Ягоды с Ежовым, поскольку Ягода мягко саботировал линию Сталина на увязывание убийства Кирова с деятельностью бывших оппозиционеров. В 1936 году Агранов на совещании в НКВД сообщал:
Ежов вызвал меня к себе на дачу. Надо сказать, что это свидание носило конспиративный характер. Ежов передал указание Сталина на ошибки, допускаемые следствием по делу троцкистского центра, и поручил принять меры, чтобы вскрыть троцкистский центр, выявить явно невскрытую террористическую банду и личную роль Троцкого в этом деле. Ежов поставил вопрос таким образом, что либо он сам созовёт оперативное совещание, либо мне вмешаться в это дело. Указания Ежова были конкретны и дали правильную исходную нить к раскрытию дела
В декабре 1936 года (фактически руководил с декабря 1935) был назначен на должность начальника ГУГБ НКВД СССР . Принял активное участие в подготовке Второго московского процесса , следствии по делу М. Н. Рютина и других членов рютинской оппозиции.
Яков Саулович Агранов был реабилитирован решением Главной военной прокуратуры от 22 января 2013 года , однако 27 августа 2013 года Верховный суд России отменил данное решение о реабилитации.
Его жена Валентина Александровна (до замужества Кухарева), арестованная одновременно с ним, 26 августа 1938 года была приговорена к расстрелу и расстреляна в этот же день. В 1957 году реабилитирована полностью.
Награды
- Два Ордена Красного Знамени (14.12.1927, 20.12.1932)
- Знак «Почётный работник ВЧК-ГПУ (XV)» (20.12.1932)
Воспоминания современников
При Дзержинском состоял, а у Сталина дошёл до высших чекистских постов кровавейший следователь ВЧК Яков Агранов,… не связанный с Россией выходец из царства Польского, ставший палачом русской интеллигенции. Он убил многих известных общественных деятелей и замечательных русских учёных: профессора Тихвинского, профессора Волкова, профессора Лазаревского, Н.Н. Щепкина, братьев Астровых, К. К. Черносвистова, Н.А. Огородникова и многих других. Профессора В. Н. Таганцева , не желавшего давать показания, он пытал, заключив его в пробковую камеру, и держал его там 45 дней, пока путём пытки и провокации не добился нужных показаний. Агранов уничтожил цвет русской науки и общественности, посылая людей на расстрел за такие вины, как «по убеждениям сторонник демократического строя» или «враг рабочих и крестьян» (с точки зрения Агранова-убийцы). Это же кровавое ничтожество является фактическим убийцей замечательного русского поэта Н.С. Гумилёва…
Яков Агранов, замечательный человек, твёрдый чекист. Раньше он работал в Секретариате у Ленина. Честный, спокойный, умный человек. Мне он очень нравился. Потом он был особоуполномоченным по следствию, занимался делом Промпартии . Это, действительно, был следователь! Он и голоса не повышал при разговорах, а не то чтобы применять пытки. Арестовали и его и тоже казнили .
О своих встречах со следователем Аграновым упоминала в своих воспоминаниях Галина Серебрякова .
Напишите отзыв о статье "Агранов, Яков Саулович"
Примечания
Литература
- Биографический энциклопедический словарь. - М, Вече, 2000.
- Большая Российская энциклопедия. Т. 1. - М: Большая Российская энциклопедия, 2005. - С. 189.
- // Петров Н. В., Скоркин К. В. / О-во «Мемориал» и др.; Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского - М.: Звенья, 1999. - 504 с. - ISBN 5-7870-0032-3
- Велидов А. «Похождения террориста. Одиссея Якова Блюмкина». - М.: Современник , 1998.
- Макаревич Э. Яков Агранов - чекист, пришедший к интеллигентам // Диалог. - 2000. - № 7. - С. 69-74.
- Энциклопедия секретных служб России / Автор-составитель А.И.Колпакиди. - М .: АСТ, Астрель, Транзиткнига, 2004. - С. 420-421. - 800 с. - ISBN 5-17018975-3.
Ссылки
- на сайте Хронос
|
||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||
Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Отрывок, характеризующий Агранов, Яков Саулович
– Поможешь – в чём? – горько спросила я. – Ты поможешь мне уничтожить Караффу?Север отрицательно мотнул головой.
– А другая помощь мне не нужна. Уходи Север.
И отвернувшись от него, я стала смотреть, как горело то, что всего ещё минуту назад было моим ласковым, мудрым отцом... Я знала, что он ушёл, что он не чувствовал этой бесчеловечной боли... Что сейчас он был от нас далеко, уносясь в неизвестный, чудесный мир, где всё было спокойно и хорошо. Но для меня это всё ещё горело его тело. Это горели те же родные руки, обнимавшие меня ребёнком, успокаивая и защищая от любых печалей и бед... Это горели его глаза, в которые я так любила смотреть, ища одобрения... Это всё ещё был для меня мой родной, добрый отец, которого я так хорошо знала, и так сильно и горячо любила... И именно его тело теперь с жадностью пожирало голодное, злое, бушующее пламя...
Люди начали расходиться. На этот раз казнь для них была непонятной, так как никто не объявил, кем был казнимый человек, и за что он умирал. Никто не потрудился сказать ни слова. Да и сам приговорённый вёл себя довольно странно – обычно люди кричали дикими криками, пока от боли не останавливалось сердце. Этот же молчал даже тогда, когда пламя пожирало его... Ну, а любая толпа, как известно, не любит непонятное. Поэтому многие предпочитали уйти «от греха подальше», но Папские гвардейцы возвращали их, заставляя досматривать казнь до конца. Начиналось недовольное роптание... Люди Караффы подхватили меня под руки и насильно впихнули в другой экипаж, в котором сидел сам «светлейший» Папа... Он был очень злым и раздражённым.
– Я так и знал, что он «уйдёт»! Поехали! Здесь нечего больше делать.
– Помилуйте! Я имею право хотя бы уж видеть это до конца! – возмутилась я.
– Не прикидывайтесь, Изидора! – зло отмахнулся Папа, – Вы прекрасно знаете, что его там нет! А здесь просто догорает кусок мёртвого мяса!.. Поехали!
И тяжёлая карета тронулась с площади, даже не разрешив мне досмотреть, как в одиночестве догорало земное тело безвинно казнённого, чудесного человека... моего отца... Для Караффы он был всего лишь «куском мёртвого мяса», как только что выразился сам «святейший отец»... У меня же от такого сравнения зашевелились волосы. Должен же был, даже для Караффы, существовать какой-то предел! Но, видимо, никакого предела и ни в чём, у этого изверга не было...
Страшный день подходил к концу. Я сидела у распахнутого окна, ничего не чувствуя и не слыша. Мир стал для меня застывшим и безрадостным. Казалось – он существовал отдельно, не пробиваясь в мой уставший мозг и никак не касаясь меня... На подоконнике, играясь, всё также верещали неугомонные «римские» воробьи. Внизу звучали человеческие голоса и обычный дневной шум бурлящего города. Но всё это доходило до меня через какую-то очень плотную «стену», которая почти что не пропускала звуков... Мой привычный внутренний мир опустел и оглох. Он стал совершенно чужим и тёмным... Милого, ласкового отца больше не существовало. Он ушёл следом за Джироламо...
Но у меня всё ещё оставалась Анна. И я знала, что должна жить, чтобы спасти хотя бы её от изощрённого убийцы, звавшего себя «наместником Бога», святейшим Папой... Трудно было даже представить, если Караффа был всего лишь его «наместником», то каким же зверем должен был оказаться этот его любимый Бог?!. Я попыталась выйти из своего «замороженного» состояния, но как оказалось – это было не так-то просто – тело совершенно не слушалось, не желая оживать, а уставшая Душа искала только покоя... Тогда, видя, что ничего путного не получается, я просто решила оставить себя в покое, отпустив всё на самотёк.
Ничего больше не думая, и ничего не решая, я просто «улетела» туда, куда стремилась моя израненная Душа, чтобы спастись... Чтобы хотя бы чуточку отдохнуть и забыться, уйдя далеко от злого «земного» мира туда, где царил только свет...
Я знала, что Караффа не оставит меня надолго в покое, несмотря на то, что мне только что пришлось пережить, даже наоборот – он будет считать, что боль ослабила и обезоружила меня, и возможно именно в этот момент попробует заставить меня сдаться, нанеся какой-то очередной ужасающий удар...
Дни шли. Но, к моему величайшему удивлению, Караффа не появлялся... Это было огромным облегчением, но расслабляться, к сожалению, не позволяло. Ибо каждое мгновение я ожидала, какую новую подлость придумает для меня его тёмная, злая душа...
Боль с каждым днём потихонечку притуплялась, в основном, благодаря пару недель назад происшедшему и совершенно меня ошеломившему неожиданному и радостному происшествию – у меня появилась возможность слышать своего погибшего отца!..
Я не смогла увидеть его, но очень чётко слышала и понимала каждое слово, будто отец находился рядом со мной. Сперва я этому не поверила, думая, что просто брежу от полного измождения. Но зов повторился... Это и, правда, был отец.
От радости я никак не могла придти в себя и всё боялась, что вдруг, прямо сейчас, он просто возьмёт и исчезнет!.. Но отец не исчезал. И понемножку успокоившись, я наконец-то смогла ему отвечать...
– Неужели это и правда – ты!? Где же ты сейчас?.. Почему я не могу увидеть тебя?
– Доченька моя... Ты не видишь, потому, что совершенно измучена, милая. Вот Анна видит, я был у неё. И ты увидишь, родная. Только тебе нужно время, чтобы успокоиться.
Чистое, знакомое тепло разливалось по всему телу, окутывая меня радостью и светом...
– Как ты, отец!?. Скажи мне, как она выглядит, эта другая жизнь?.. Какая она?
– Она чудесна, милая!.. Только пока ещё непривычна. И так не похожа на нашу бывшую, земную!.. Здесь люди живут в своих мирах. И они так красивы, эти «миры»!.. Только у меня не получается ещё. Видимо, пока ещё рано мне... – голос на секунду умолк, как бы решая, говорить ли дальше.
– Меня встретил твой Джироламо, доченька... Он такой же живой и любящий, каким был на Земле... Он очень сильно скучает по тебе и тоскует. И просил передать тебе, что так же сильно любит тебя и там... И ждёт тебя, когда бы ты ни пришла... И твоя мама – она тоже с нами. Мы все любим и ждём тебя, родная. Нам очень не хватает тебя... Береги себя, доченька. Не давай Караффе радости издеваться над тобою.
– Ты ещё придёшь ко мне, отец? Я ещё услышу тебя? – боясь, что он вдруг исчезнет, молила я.
– Успокойся, доченька. Теперь это мой мир. И власть Караффы не простирается на него. Я никогда не оставлю ни тебя, ни Анну. Я буду приходить к вам, когда только позовёшь. Успокойся, родная.
– Что ты чувствуешь, отец? Чувствуешь ли ты что-либо?.. – чуть стесняясь своего наивного вопроса, всё же спросила я.
– Я чувствую всё то же, что чувствовал на Земле, только намного ярче. Представь рисунок карандашом, который вдруг заполняется красками – все мои чувства, все мысли намного сильнее и красочнее. И ещё... Чувство свободы потрясающе!.. Вроде бы я такой же, каким был всегда, но в то же время совершенно другой... Не знаю, как бы точнее объяснить тебе, милая... Будто я могу сразу объять весь мир, или просто улететь далеко, далеко, к звёздам... Всё кажется возможным, будто я могу сделать всё, что только пожелаю! Это очень сложно рассказать, передать словами... Но поверь мне, доченька – это чудесно! И ещё... Я теперь помню все свои жизни! Помню всё, что когда-то было со мною... Всё это потрясает. Не так уж и плоха, как оказалось, эта «другая» жизнь... Поэтому, не бойся, доченька, если тебе придётся придти сюда – мы все будем ждать тебя.
– Скажи мне отец... Неужели таких людей, как Караффа, тоже ждёт там прекрасная жизнь?.. Но ведь, в таком случае, это опять страшная несправедливость!.. Неужели опять всё будет, как на Земле?!.. Неужели он никогда не получит возмездие?!!
– О нет, моя радость, Караффе здесь не найдётся места. Я слышал, такие, как он, уходят в ужасный мир, только я пока ещё там не был. Говорят – это то, что они заслужили!.. Я хотел посмотреть, но ещё не успел пока. Не волнуйся, доченька, он получит своё, попав сюда.
– Можешь ли ты помочь мне оттуда, отец?– с затаённой надеждой спросила я.
– Не знаю, родная... Я пока ещё не понял этот мир. Я как дитя, делающее первые шаги... Мне предстоит сперва «научиться ходить», прежде чем я смогу ответить тебе... А теперь я уже должен идти. Прости, милая. Сперва я должен научиться жить среди наших двух миров. А потом я буду приходить к тебе чаще. Мужайся, Изидора, и ни за что не сдавайся Караффе. Он обязательно получит, что заслужил, ты уж поверь мне.
Голос отца становился всё тише, пока совсем истончился и исчез... Моя душа успокоилась. Это и правда был ОН!.. И он снова жил, только теперь уже в своём, ещё незнакомом мне, посмертном мире... Но он всё также думал и чувствовал, как он сам только что говорил – даже намного ярче, чем когда он жил на Земле. Я могла больше не бояться, что никогда не узнаю о нём... Что он ушёл от меня навсегда.
Но моя женская душа, несмотря ни на что, всё так же скорбела о нём... О том, что я не могла просто по-человечески его обнять, когда мне становилось одиноко... Что не могла спрятать свою тоску и страх на его широкой груди, желая покоя... Что его сильная, ласковая ладонь не могла больше погладить мою уставшую голову, этим как бы говоря, что всё уладится и всё обязательно будет хорошо... Мне безумно не хватало этих маленьких и вроде бы незначительных, но таких дорогих, чисто «человеческих» радостей, и душа голодала по ним, не в состоянии найти успокоения. Да, я была воином... Но ещё я была и женщиной. Его единственной дочерью, которая раньше всегда знала, что случись даже самое страшное – отец всегда будет рядом, всегда будет со мной... И я болезненно по всему этому тосковала...
Кое-как стряхнув нахлынувшую печаль, я заставила себя думать о Караффе. Подобные мысли тут же отрезвляли и заставляли внутренне собираться, так как я прекрасно понимала, что данный «покой» являлся всего лишь временной передышкой...
Но к моему величайшему удивлению – Караффа всё также не появлялся...
Проходили дни – тревога росла. Я пыталась придумать какие-то объяснения его отсутствию, но ничего серьёзного, к сожалению, в голову не приходило... Я чувствовала, что он что-то готовит, но никак не могла угадать – что. Измученные нервы сдавали. И чтобы окончательно не сойти с ума от ожидания, я начала каждодневно гулять по дворцу. Выходить мне не запрещалось, но и не одобрялось, поэтому, не желая далее сидеть взаперти, я для себя решила, что буду гулять... несмотря на то, что возможно это кому-то и не понравится. Дворец оказался огромным и необычайно богатым. Красота комнат поражала воображение, но лично я в такой бьющей в глаза роскоши никогда не смогла бы жить... Позолота стен и потолков давила, ущемляя мастерство изумительных фресок, задыхавшихся в сверкающем окружении золотых тонов. Я с наслаждением отдавала дань таланту художников, расписывавших это чудо-жилище, часами любуясь их творениями и искренне восхищаясь тончайшим мастерством. Пока что никто меня не беспокоил, никто ни разу не остановил. Хотя постоянно встречались какие-то люди, которые, встретив, с уважением кланялись и уходили дальше, спеша каждый по своим делам. Несмотря на такую ложную «свободу», всё это настораживало, и каждый новый день приносил всё большую и большую тревогу. Это «спокойствие» не могло продолжаться вечно. И я была почти уверена, что оно обязательно «разродится» какой-то жуткой и болезненной для меня бедой...
Чтобы как можно меньше думать о плохом, я каждый день заставляла себя всё глубже и внимательнее исследовать потрясающий Папский дворец. Меня интересовал предел моих возможностей... Должно ведь было где-то находиться «запрещённое» место, куда «чужым» входить не дозволялось?.. Но, как ни странно, пока что никакой «реакции» у охраны вызвать не удавалось... Мне беспрепятственно разрешалось гулять везде, где желалось, конечно же, не покидая пределов самого дворца.
Так, совершенно свободно разгуливая по жилищу святейшего Папы, я ломала голову, не представляя, что означал этот необъяснимый, длительный «перерыв». Я точно знала, Караффа очень часто находился у себя в покоях. Что означало только одно – в длительные путешествия он пока что не отправлялся. Но и меня он почему-то всё также не беспокоил, будто искренне позабыл, что я находилась в его плену, и что всё ещё была жива...
Во время моих «прогулок» мне встречалось множество разных-преразных приезжих, являвшихся на визит к святейшему Папе. Это были и кардиналы, и какие-то мне незнакомые, очень высокопоставленные лица (о чём я судила по их одежде и по тому, как гордо и независимо они держались с остальными). Но после того, как покидали покои Папы, все эти люди уже не выглядели такими уверенными и независимыми, какими были до посещения приёмной... Ведь для Караффы, как я уже говорила, не имело значения, кем был стоящий перед ним человек, единственно важным для Папы была ЕГО ВОЛЯ. А всё остальное не имело значения. Поэтому, мне очень часто приходилось видеть весьма «потрёпанных» визитёров, суетливо старавшихся как можно быстрее покинуть «кусачие» Папские покои...